Сибирские огни, 1966, №6

— В Ленин гр ад е здила только зимой. — Вот как! Сколько ж вам лет? Д в а д ц а т ь пять? В д ва дц а ть пять лет впервые увидеть море, это, знаете, — сорить жизнью. Я вот вырос у моря, и у самого с к а з о ч но г о— Белого моря. Потом я пришел в Москву, именно — пришел, а не приехал. Подобно Ломоносову. Только я шел р а з в десять дольше. Шел я с артелью плотников, з а р а б а ты в а я на хлеб топо ­ ром и пилой: где хату срубишь, где баньку. Янился в Художественную школу, не поверите, обора, и та в нескольких местах была рваная... — А что такое обора? — Обора — бечевка для обматывания ноги от лап тя до колена. — Крепкая ? Он засмеялс я : — Я ее удивить хочу, что пришел в Москву в лаптях, а она — крепк а ли в лап т ях веревочка! Отец у меня был рыбак... Когда я г о в о рю—- «старики в деревне», подра зумеваю деда, ему около ста, д а маму с тремя сестрами и шестью, м а л -м а л а меньше, племянниками. Отец был общи ­ тельный мужик, откровенный, а смелее его по всему Поморью не было. Рыб аком , впрочем, он числился отчасти. Его призвание — северного письма иконы. Ах, к а к а я это была вешняя и вольная рука! Писал он иконы вдохновенно, широко, в точности по «Подлиннику»,— и совсем не похоже. Ка з алос ь , он переговаривается с богом, и бог через его иконы сообща ет людям некоторые свои качества. Так мне чудилось в детстве, д а и поныне я думаю т ак же. Приготовлялся он к труду тщательнейше: доски брались тесаные, годами сушившиеся в чулане, о кр а ск а х и гово­ рить нечего. З а т ем он постился, исповедовался и во время труда молил ­ ся в день трижды . Покупали же его боговдохновенные иконы плохо: ве­ ликий т а л а н т его никто не понимал. Пра вд а , приглашали на труд с т а ­ рообрядцы , но он их не ж а л о в а л . И семейные его не понимали, предпочитая «рыбный ход», в знании которого он тоже был велик. Он же шел в море, лишь когда очень нуждался . Икон его сохранилось мало, и у многих ценителей теперь покалывает в боку, когда они их видят. Умер он в гигантский шторм: его б ар к а с потопило, ударив о подводную скалу., Тела не нашли. Предполагаю , боги его взяли к себе, раз уж настолько о к а з а л с я ненужным людям . — Вы верите в богов? — Верю. Молодой матрос с круглым и румяным, ка к апорт, лицом, почтитель­ но слушавший художника, услышав его «верю», поднял голову, посмот­ рел с неудовольствием и, закусив губы, чтобы не плюнуть, вышел в ко ­ ридор и стал там яростно курить. И чем только люди гордятся! — читалось на его лице. — Д а , верю. Я не н азываю их имен,— из гордости, чтоб не чувство­ в ать себя порабощенным ими. Но я верю, что должно существовать что- то огромное и великое, стоящее над природой, с которой л долж ен ,— как гр аж д анин своей страны ,— бороться. С природой я борюсь, а высшему подчиняюсь. Глава третья Евдоша ск а з ал а : — Не нравится мне в аша философия. И тема картины вашей не нравится. — Тогда, быть может, поговорим о музыке? — Боюсь, мнение ваше о музыке мне тоже не понравится.