Сибирские огни, 1966, №6

Он решительно уселся за свой стол, подобрал все листы по порядку, и одну стопку, взял ручку и, чтобы поскорее отвлечься от посторонних мыслей и войти в мир своих научных размышлений и выкладок, начал читать с заголовка: «Учет нелинейных членов». Д альш е уж е никакого текста, никаких русских слов и даж е букв не было: сплошные интегралы, дифференциалы, иксы, игреки, чуть ли не весь греческий алф а­ вит — и альф а, и лам бда, и омега. Но все это было столько раз обдумано, просчитано и проанализировано, что глаза даж е не пробегали строки формул до конца, а хватали лишь начала их да кое-какие узловые скопления знаков — остальное воспроизводила память, причем воспроизводила не знаки, а смысл, математический образ каж дого вы­ раж ения. Эти образы стройно и размеренно двигались перед его внутренним взором, все более заним ая и увлекая его, так что через минуту он уж е следил только за ними, ничего не видя и не слыша вокруг. Он дочитал до конца, но, словно по инерции, глаза его побеж али дальш е с такой прытью, что перо, пустившись вслед, еле успевало спешно бросать на бумагу новые дифференциалы , иксы и ламбды. Его л евая рука оказалась неудобно заж атой между крышкой стола и грудью, так что даж е потемнела, но он по-прежнему сидел, наклонясь вперед и навалившись на руку, видимо, боясь пошевелиться, чтобы не порвать тонкую живую паутину мысли, протянувшуюся в далекие теоретические пределы... Люди посторонние, не специалисты, видя его отрешенность во время работы, не раз спрашивали, указы вая на бесконечную череду формул: — А что — это в самом деле интересно? Он отвечал кратко, что интересно. Не будет ж е он распространяться, что в этих белых листах, исписанных уравнениями, заключено все: поэзия, музыка, увлекатель­ нейшие загадки, решение которых порой просто и неожиданно до смешного. Это р аз­ нообразие и богатство впечатлений, эмоций и умозаключений в твоих руках. Ты творец целого мира, но ты и действующее лицо. А чтобы не попадать впросак, не забредать то и дело в тупики, не плестись там, где надо мчаться во весь дух за быстроногой догадкой, следует, отправляясь в этот мир, быть в форме... Н е будет ж е он, в самом деле, объяснять все это! Р азве его поймут? Вон мать родиая не понимает. Ж ал еет его, что попал в ученые. А он не представляет, что делал бы вне науки. И до сих пор с радостью вспоминает тот день, когда, сдав на «пятерки» все экзамены в металлургический институт в Алма-Ате и выслушав поздравления приемной комиссии, он попросил назад свои документы: вдруг понял, что м еталлур­ г и я— не его стихия, что только физикой он сможет заниматься с увлечением. На него смотрели, как на чудака, но он вернулся к себе на Алтай, снова рабо­ тал в своем колхозе, исподволь почитывая учебники. А следующей осенью отправился в Томск, в университет. Все ради того, чтобы сидеть вот здесь и писать эти формулы и уравнения. Чтобы из этих значков выкристаллизовывалась, постепенно становясь все зримей и определенней, главная идея его работы — идея создания никем еще не ви­ данного, небывалого волноводного ускорителя элементарных частиц. 3 Однако, уж е два часа. Н адо пойти пообедать. Выйдя за ворота, он глянул на остановку. Конечно, автобуса нет — все отправ­ лены на картошку. Вот и хорошо, пешком дойдет, прогуляется. Н адо бы как-нибудь попробовать объяснить маме, чем занимается он и вообще кх институт. Интересно, изменится ли ее отношение к его работе, или она по-прежнему будет внутренне уверена, что все, что не хлеб, не скот, не дом, не дорога — не серьезно н не достойно взрослого человека? Ю Сибирские огни № 6 145