Сибирские огни, 1966, №6

С т е п а н Т о р б а н о в ТОЙ Я на свадьбе недавно гулял, Не один опрокинул бокал. Захмелел — жениха удивил: — А большой ты калым заплатил? Вот уж было смешно молодым: Про какой говорит он калым? Видно, вспомнил былое житье. — Мой калым — это сердце мое! Любовался невестой жених, Все, любуясь, глядели на них... Но иной мне припомнился той. Нет калыма — ходи холостой. Это было, друзья, не во сне. Это молодость вспомнилась мне! Но вздыхать-горевать я не стал, Поднял новый бокал и сказал: — Пусть живет молодая чета Много-много, не менее ста, В шестьдесят чтобы им не хворать, Чтоб и в семьдесят горя не знать. А как матерью станет жена, Пусть одна не грустит у окна, Впереди пусть шумит детвора, За спиною — в излишке добра. РАЗДУМЬЕ Молчат, призадумались горы, Но снова, в который уж раз, Я слышу немые укоры: Напрасно забыл ты о нас. Родные мои, не корите, Не мог я забыть вас, не мог, Хоть нет уж е силы и прыти Взбираться на дальний отрог. Ни вами, ни мной не забыто, Что давней минувшей порой Такому, как я, следопыту Был соболь доступен любой. Года прошумели и скрылись, Другие анчи 1 на виду. С годами и вы отдалились, Теперь я до вас не дойду. Не сетуйте, други, не надо — Два раза не быть молодым. Мы рады цветению сада, Где жить поколеньям другим. П еревел с шорского М. НЕБОГАТОВ Л е о н и д Л а п ц у й ОЛЕНЕНОК Сквозная сырость над землею хмурой. Молочного тумана пелена передо мною. Плотным дымокуром накрыла тундру пеструю она. Здесь к летнему кочевью шли олени. Дорогу пробивая без труда, шли к морю Карскому землей весенней огромные колхозные стада. ...Стоянку осмотрев, я еду снова дорогой, где мои олени шли. Она идет вдоль рукава речного на Север. Не собьешься. Не рули. И вдруг заметил: олененок хилый беспомощно лежит передо мной. Гляжу: комками грязь на нем застыла, он весь облит водою ледяной. 1 А н ч и — охотник.