Сибирские огни, 1966, №6

В доме запели песню, которую Арина слышала от Евдокии Ив а ­ новны: Но нельзя рябине К дубу перебраться... «Может, человек, который показал ей этот дом, ошибся? Может, здесь совсем чужие люди?» — в отчаянии подумала Арина, но на всякий случай постучала в дверь. Никто не ответил. От волнения дрожали ру­ ки. Постучала еще. — Кто там? — песня за дверью смолкла. Кто-то, спотыкаясь о стулья, добрался до двери и отворил ее. Ари­ на перешагнула через порог. Одой, пьяный, сидел среди таких же пьяных. Сколько было в ком­ нате людей, как они выглядели,— она не успела рассмотреть. Видела только Одоя и женщину, что прижималась к нему. Потемнело в глазах, и Арина не знала, что сказать. — Ты кто такая? — донеслось до нее откуда-то издалека. Она не ответила* Шатаясь, навстречу шагнул Одой. — Арина?! Проходи! — он распахнул руки. Арина крепко прижала левой рукой ребенка, а правой ударила Одоя по лицу. Кто-то завизжал. Одой потянул ее к столу. Она вырва­ лась и выбежала из дома. Кара плакал, а она бежала, не разбирая дороги, по лужам и грязи, сквозь темноту переулка. Сзади топал, кричал Одой. Он, должно быть, был сильно пьян, и ноги не слушались его. Уже за полночь Арина постучала в ставень какого-то дома, попро­ силась переночевать. Рано утром добралась до выезда из города, до­ ждалась попутной машины. * * * ...Сколько лет прошло с того дня. Кара уже большой. Совсем по- взрослому спросил: чей ребенок, зачем родился? Арина сидела на постели, прижавшись лбом к оконному переплету. Узкая тропинка петляла между аилами и сбегала вниз, к речке. Деревня, накрывшись тенью южной горы, досматривала седь­ мой сон. Перевод с алтайского А. Китайника ( Окончание следует.)