Сибирские огни, 1966, №6

корить скупостью. Только мало радости было Арине любоваться искус­ ной вышивкой... Долго ли надеть чегедек? А снимет его только смерть. Шесть женщин разделили Арине надвое косу, заплели каждую из двух половин отдельно. Ее волос, лица, рук касались чьи-то пальцы. Вот затянули заунывную, печальную, как вся женская доля, песню: Волосы твои шелковые На две косы заплетем. Одну из нас — звездочку — Навеки мужу отдаем... Принесли две молоденькие березки, зеленые, ветвистые, натянули на них белый полог и, заслонив им невесту, повели к аилу жениха. Волосы твои, как бархат. Н а две косы заплетем. Одну из нас — солнышко ясное — Навеки мужу отдаем... Из аила жениха неслись пьяные крики. У входа в него несколько парней сорвали полог, закрывавший Арину. Все загалдели, заорали. Из котлов, стоявших на таганах, валил пар. Пахло варевом, потом, дракой... Как ее подвели к сидевшему возле самого огня жениху, облачен ­ ному в бархатную шубу, разомлевшему от жары и хватившему изрядно араки , Арина не помнила. На женской половине аила визгливыми го­ лосами тянули песни. Мужчины, чем больше пьянели, тем становились крикливей. Вот уже успели и передраться. Хозяйка могла быть доволь­ ной: все по обычаю — без клячи не табун, без драки не свадьба. Сколько бывало в Дьяйлу таких свадеб! Сколько привозили дьяй- линские парни невест из чужих селений! Арина не пропускала ни одно­ го тоя. Ночи напролет пела с другими девушками и удивлялась: чего зто невесты, пряча мокрые от слез лица в рукава чегедеков, плачут н а ­ взрыд? Только теперь поняла. Д ум а я о своем, украдкой смахивая слезы, вспоминая все, что было дорого ей, Арина и не заметила, как опустел аил. Человек, который от­ ныне стал ее мужем (она только накануне узнала его имя — Тай т ак ), которому она теперь принадлежала, как вещь, лежал , раскинув руки, н а ширдеке и храпел. Арина отодвинулась от него, прислонилась к стенке аила. В щель видны были одинокие звезды, разбросанные в беспредельности темного неба. ...День за днем, день за днем. И все — как один... Арина работала сколько могла. Выслушивала бесконечные и на­ доевшие рассказы свекрови о ее молодости, о том, какая она — всю семью в руках держит. И надо было притворяться, соглашаться с нею, поддакивать ей. Надо было терпеть, терпеть и терпеть, чтоб не навлечь Н3 Шце противней был безвольный и трусливый отец Тайтака — То- пыйнак Но таким он был в присутствии жены. Без нее же — на глазах менялся Откуда только брались у него заносчивость, грубость. С ка- КИМ наслаждением отводил он душу, куражась перед Аринои, нзде- ‘‘аЯСМ ужД. Как помте,а ™ ИТайтак взял и увез девушку, которую ни