Сибирские огни, 1966, №6

ревянные ведра на полке — насмешливо шепчут: «Тут и останешься!.. Тут и останешься!..» Поздним вечером, когда возвращаются хозяева, Арина, не отвечая па обращенные к ней вопросы, лежит, отвернувшись к стенке аила. Ч а ­ ще других к ней подходит толстая алтайка с тяжелой бронзовой труб ­ кой в зубах. Д аж е разговаривая, она не выпускает трубку изо рта. Го­ лос у нее резкий, властный. Каждое слово — как удар хлыста. Арине стоит больших усилий притворяться, будто она не слышит,— не вздрог­ нуть, не зажмурить глаза. А чернобрового парня что-то не видать. Арина уже знает, что пуля то гда попала ему в левое плечо, но рана оказалась легкой. Этот парень скоро станет ее мужем. Совсем скоро. Как только вернутся из Дьяйлу люди, посланные договориться с родителями Арины о калыме. ...По утрам, когда женщины, подоив коров и приготовив еду, по­ следними покидают аил, Арина просит ребятишек отворить дверь и смот­ рит, смотрит, не отрываясь, на горные хребты, и ждет... На ее памяти уж е двенадцать раз день сменялся ночью. Сколько же прошло времени, как ее увезли из Дьяйлу?.. Лицо у Арины осунулось, губы запеклись. Гибкие, сильные руки стали худыми и беспомощными. И боль в спине не проходит. Д аж е по­ вернуться на бок стоит больших усилий. Чуть шевельнешься — и трудно сд ерж ать крик от боли. Каждое утро она встречает с тайной надеждой: сегодня приедет •отец и заберет ее. Он же сам говорил: «Пусть сваты хоть косяк жереб ­ цов пригонят,— не отдам!» Какое это счастье было — жать колючий ячмень, слушать ругань о тца. Д а он и не ругался вовсе! Так, душу отводил. Он же не злой, отец... Арина все, все будет делать дома, что ни заставят. Только бы’ приехали, только бы увезли... Часто во сне она видела, как едет с отцом на его гнедке, снова веселая и счастливая. Но проходили дни, а отца не было. Не возвращались и сваты. Как-то до ее слуха донеслась песня. Пела женщина. Должно быть, юна тоже была одна. И тосковала, как Арина. Сначала слов нельзя бы­ ло разобрать. И вдруг прозвучало совсем отчетливо: Не плюй в горную речку, И з нее кони пьют. Не смейся над чужими людьми, Может, они тебе родными станут... Арина цбхолодела от внезапной догадки. Эгу же Самтар пел! Как тогда кричал Одой? «Не троньте ее, аюлинские собаки!» А отец, ругаясь с Самтаром, бранил его родню из Аюлинской долины. Так вот куда ее привезли!.. Все равно отец не оставит ее здесь. Здоровье Арины понемногу улучшалось, и хозяйка стала донимать ее рассказами о своей жизни, о своей молодости, нимало не заботясь, сл уш а е т ее девушка или нет. Выходило, Арине выпало редкое, небыва­ ло е счастье: ее — а что в ней такого! — выбрал сын этой женщины и тем о к а з ал ей великую честь. Ее-то — хозяйку — никто не крал. Просто заплатили большой ка ­ лым , и попала она к теперешнему мужу, который и мизинца ее не стоит. Р а з в е он хозяин в семье? Ничего подобного! Она — хозяйка! А какая он а была в молодости красивая! Сколько парней хотели взять ее в же ­ ны!.. И увезли бы, наверное, если бы этот Топыйнак не вывернулся.