Сибирские огни, 1966, №5

Вид денег все поставил на свое место. Сердце военкома перепол­ нилось той жгучей яростью, что багровым туманом застилает и свет солнца и блеск золота. — Падаль кулацкая! Купить хотите?!.. Коммуниста — купить?! Убью!.. Последним, нечеловеческим напряжением сил рванулся Василий Павлович, метнул табуретку, но Губин успел нагнуться — удар пришел­ ся в стену, только ножки от табуретки разлетелись в стороны... Губин лихорадочно рвал из кармана револьвер, Базыльникова как ветром сду­ ло! Но из зала уже вбежали Жданов с подручными, скрутили военкому руки, нажали на плечи, припечатали в стулу. Губин, сбросив пиджак, мгновенно накрыл бидон на столе и, не спуская глаз с военкома, рассмеялся: — Добро, Шубин! Добро! Хвалю! Хорош!.. Вона каким ты голосом запел?! Ничо, ничо!.. Я те заставлю петь с другого голоса. Увести его! В отдельную... Чтобы — ни с кем!.. Комиссара вывели. Губин остался один, надел пиджак, ссыпал золото в бидон и не­ сколько минут сидел, не отрывая от бидона тусклых стариковских глаз. По крохам собирал, сна, отдыха решился, своим не дал, а о н—-табу­ реткой!.. Это что ж за люди, сволота такая?! Не бог их лепил — дья­ вол... Золото ить... Золото! В первый раз вожак восстания ощутил что-то вроде страха, впере­ мешку с недоумением. Неужто и впрямь рушится мир, низвергаются идолы, которым испокон веков поклонялись люди? Что делать? Вот и «рецепт» мудрого лекаря из села Вьюны — без пользы. * * * Шубин. Василий Павлович Шубин. Крестьянин из маломощных, русский солдат, советский военком, большевик-ленинец. Прошел ты сквозь бури и грозы эпохи рядовым бойцом, гибель твою величествен­ но-страшную не отметила эпоха некрологом и память о тебе не укра­ сила посмертным орденом... А надо бы по. Страшна была смерть твоя, военный комиссар Красной Армии. Страшна и человечески прекрасна!.. Недаром даже протопоп Раев, идейный, непримиримый враг твой, из­ рек: «Смертью смерть попрал оный коммунист». Шубина вели за околицу села в паре с незнакомым коммунистом из села Вандакурово. Тот был тоже тяжело избит и еле передвигал ноги. Василий Павлович старался поддерживать товарища хотя бы пле­ чом: руки обоих были связаны. — Потерпи, браток, еще малость. Сейчас все кончится. Потерпи, немного уж, недолго... Тебе денег, давали? Вандакуровец утвердительно покачал головой. — Не принял, значит? Хорошо, браток, очень хорошо!.. Ты смерти не бойся — все равно ведь когда-нибудь. Цыган поторапливал: — А ну, шагай! Таскать вас не перетаскать! Их поставили рядом с дорогой, в низкорослом березняке. Рябой парень воровато огляделся, мгновенно вскинул к плечу дву­ стволку-обрез и спустил курок... Вандакуровец упал в траву. Парень щелкнул вторым курком, но цыган вырвал ружье, прошипел: