Сибирские огни, 1966, №5

— Тебе кто стрелять позволил?! „ — Та воны ж каменюками в морду! — оправдывался часовой, ись бачьте, як раскровянылы... Стинку рушат!.. — Рябков, заступай ты. После подмену пошлю. Да с винтарем без приказу не балуй! В подвале замолкли. Слушали. Жданов, стараясь держаться от окна подальше, крикнул: — Эй, коммуна! Разговор имеется. Сыпьте к дверям, член комитета говорить будет. В коридоре зашаркали чьи-то подошвы, послышался старческий ка­ шель, с хлюпаньем, присвистом. Елейный голос Базыльникова спросил: — Шубин тута? Коммунисты насторожились. Василий Павлович подошел ближе к двери. — Я Шубин. — Слышь, Вася... «Сам» выборного от вашей компании требоваит. Для беседы, значит. Пойтить бы тебе, Вася? Как ты — главный чин... По- доброму, по-хорошему... Ась? — Перестрелять по одному хочешь?! Базыльников ответил с укоризной: — Этта, Вася, нынче даже вовсе не обязательно. Сказано: по-хоро­ шему... «Должно быть, наши нажали,— подумал Василий Павлович.— Мо­ жет, в обмен или пошлют делегатом? Такое в гражданскую случалось... Э, куда ни шло!» — Открывай, гнида! — Сейчас откроют. Только ты, Вася, не фулигань! Загремел висячий замок, звякнула щеколда. Шубин положил в карман кусок кирпича, вышел в коридор, слабо освещенный мигающей свечой. Рядом с Базыльниковым стояли два во­ оруженных бандита. — Ну, мотай вперед,— сказал один из охранников. Двухэтажный дом купца Губина был полон вооруженных людей. Они слонялись по комнатам, из которых уже вывезли почти всю мебель, резались в очко, менялись оружием, приторговывали колечками, брасле­ тами, часами. На лестничной площадке второго этажа к Шубину подошел увешан­ ный тремя револьверами Жданов: — Обожди, ребята! Мгновенно, почти неуловимым движением провел по брюкам Шуби­ на раскрытой бритвой. Из распоротого кармана вывалился кирпич. Вто­ рой охранник, рябой парень лет девятнадцати, ногой отбросил кирпич в сторону. — Смотри-ка!.. А мне бы невдомек!.. Жданов хвастливо прищелкнул пальцами. — Во как! У меня глаз-алмаз! Еще когда по молодости в сыскном служил, на всю губернию слава шла! Сам полицмейстер очень одобрял... Другой’ кто — шмонат, шмонат, а я — чик, и готово! — И, обратно, Вася, фулиганство,— неодобрительно заметил Б а ­ зыльников.— А ить ни к чему... Шубина посадили на скрипучий стул, одиноко стоявший посреди пу­ стого зала. Две двери вели в хозяйские апартаменты. Базыльников, слов­ но дорогому гостю, поклонился Шубину: — Побеседуй тут, Вася. Я сейчас... И скользнул в одну из дверей.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2