Сибирские огни, 1966, №5

— Едем!.. Тут твоего Толоконского хватит. Едем тризну править по Надюше!.. — Куда? — В Кривощеково. Ты не знаешь, главное— там... Приказывай за ­ прягать, а я сейчас, в сарай татарский сбегаю. Он принес круглую гранату «лимонку» и заложил капсюль. — Едем, комиссар, едем!.. Была ночная темь в селе Кривощеково, был бомбовый гром в окно того домика, где финансировался бравый есаул Самсонов, и крики: — Сдавайся, сволочь! И револьверные сполохи с двух сторон. А в затоне инженер Пономарев, налив себе и Гошке по стакану спирту, сказал: — Хорошо, что мы с тобой, комиссар, нашли друг друга, и харак­ теры у нас — одинаковые, а татарочку твою еще утром, вместе с папоч­ кой, вызвали в город, и я думаю — осиротели мы с тобой, матрос... Выпьем, что ли, а то засну. Но выпить не удалось: в землянку вошли Савицкий с Матвеевым. — Обоим — сдать оружие!.. Матвеев, веди их к подводе. В городе доложи председателю и — в подвал негодяев, на Коллегию, за самоуп­ равство и срыв агентурной разработки!.. По дороге Матвеев сказал: — Страсть озлился начсоч!.. Лучше винитесь с места в кальер, а то и впрямь могут шлепнуть!.. Мстители пригорюнились. Но Прецикс заменил Коллегию двадцатисуточным арестом. — Отбывать будете по частям. Сейчас первая порция — семь дней... Времени нет, контра одолела совсем, а то я бы вас, голубчики, и верно — Д на Коллегию!.. Через две недели вторую порцию — пять суток... Посади их в «советскую»,— сказал Прецикс дежкому,— и выдай две ложки, но еды только одну порцию давай. А то зажирели, охамели, махновцы!.. Добыча, обнаруженная в кривошековском домике, была обильной. Савицкий, воротясь в город, доложил председателю: — Склад винтовок в Кривощеково — сорок пять штук, два максима и патронов — гибель. И деньги, золото. Председатель позвал коменданта: — Скажи тем нашим субчикам, что сидят в «советской», мол, я им полсрока скостил На глухой Переселенческой улице некий человек в рваном тулупиш- ке повстречался с «Иваном Грозным» и пошел с ним рядом. — Хозяюшку большевистской конспиративки умиротворили,— ска ­ зал человек в тулупе,— начальник «опричнины», как звала боевку В а ­ лентина Сергеевна. — Царствие небесное, во блаженном успении вечный покой!.. Не шумно сотворили? — Отнюдь. Купель. Но есть очень плохие вести... Чекисты взбеси­ лись: разгромили кривошековскую явку. Убиты «седьмой», «тринадца­ тый», «пятый» и мадам Фитингоф. — Ишь ты! Дознались! Что еще? — его лицо побагровело. — ЧЕКА разгромила какую-то группу, тоже работавшую с листов­ ками. Чужие. Одного из арестованных — в тюрьму, а потом не на Кол­ легию, а в гражданский трибунал. Будет жить, следовательно. «Иван Грозный» встал как вкопанный: