Сибирские огни, 1966, №5

Так и шло. Но вдруг в аппаратной появился доктор Андрей Ива­ нович: — Завтра... В десять часов вечера вы должны явиться на Кабинет­ скую улицу в дом номер пятнадцать... Длиннейшая Кабинетская улица, которую не успели еще переиме­ новать в Советскую, тянулась через весь город параллельно проспекту, уже ставшему Красным. Надвигалась ночь... С сумерками прилетел в город ветер, для начала прошелся по улицам легкой поземкой, но, немно­ го погодя, громыхнул где-то оторванной ставней, загудел в водостоках и вдруг обрушил на черные, неосвещаемые дома снеговую лавину позднего бурана-отзимка. Днем Кабинетская — улица живая, даже многолюдная. Здесь рас­ положен двухэтажный почтамт, и новониколаевцы, один за другим, не­ сут сюда заклеенные вареной картошкой самодельные конверты. Поэто­ му днем на Кабинетской, второй по значению улице городка, оживленно. Но вот вползает в окна ранняя синева зимнего вечера, гаснут огни в стеклах почтамта, и Кабинетская начинает пустеть. А когда с Андреев­ ской пожарной каланчи по городу ударят десять медных звонов и всту­ пит в права комендантский час, Кабинетская, на все свои пяты верст длины,— черная зловещая пустыня... До явки, указанной доктором, Юлии Михайловне оставалось пройти еще не меньше версты, а десять звонов уже проплыли над городом. Бу ­ ран становился все злее. Ветер сыпал колючую труху за воротник жакет­ ки, жег лицо и заставлял часто останавливаться, прижиматься к пали­ садникам. Юлия Михайловна очень торопилась и очень трусила. Андрей Ива­ нович сказал: «...обязательно — в 10 вечера. Ни раньше, ни позже». По­ чему именно в 10? Но задавать вопросы Андрею Ивановичу не полага­ ется. Сказано — в десять, значит тому и быть. Поминутно оглядываясь, Юлия Михайловна добралась до почтамта. Наконец-то!.. Над подъездом — обычная крохотная звездочка электри­ чества, по тротуару ходит солдат-часовой: вперед-назад, вперед-назад... Остроконечный шлем, длинный тулуп, под мышкой — винтовка. Часовой заметил ее. Кричит: — Эй!.. Обходи стороной!.. Перебежала улицу и, скрытая от солдатских глаз вьюгой, прижа­ лась к какому-то домику на перекрестке. Солдат больше не видит Юлию Михайловну, солдат, наверное, думает, что она уже ушла. А Юлия Ми­ хайловна видит его и... ой, как ей страшно! Впереди темь, пустота, а нуж­ но идти, идти. Хоть бы патруль прошел! Озябшие пальцы в шелковом карманчике муфты нащупывают свер­ нутую бумажку — пропуск. Надежный, всамделишный пропуск, любезно выданный ей адъютантом начальника гарнизона Федей. В пропуске ска ­ зано: Филатовой Юлии Михайловне, телеграфистке, разрешается хожде­ ние по городу до двенадцати часов ночи. Несмотря на терзающий душу страх, Юлия Михайловна улыбается. Какой вы смешной, «товарищ» Федя!.. Ну можно ли в это ужасное вре­ мя подносить альбомчики, писать стишки, говорить о любви? Юлия Михайловна почувствовала, что начинают мерзнуть ноги. Сколько же можно стоять и раздумывать?.. Нечего надеяться на па­ трульных. Надо отрываться от спасительного часового, надо идти в кромешный мрак. Сейчас, сейчас она перейдет вот этот длинный бугор