Сибирские огни, 1966, №5

советовал Савельев,— а товарищу Лысову я скажу... Но, вообще-то, вспомните, Шухов: даже в самое реакционное царское время иконы в присутственных местах не вешали. Царские портреты — висели, но не иконы. Вот спросим товарищей капитанов: так я говорю?.. Капитаны ответили хором: — Так! Так! Верно говорите! — Это у нас только исстари такая дурь ведется — в кают-компанию обязательно святителя Николу. Капитан Артамонов поправил: — Не у всех. Мы на судовом совещании давно постановили убрать иконы из кают-компании, из машинного отделения, из штурвальной руб­ ки. На кой хрен, раз бога нет! — Может, докажешь? — перебил Шухов. — Конечно, докажу: если бы бог существовал, он большевиков не допустил бы к власти! Общий хохот покрыл ответ Артамонова. Смеялись и капитаны и ко­ миссар. Даже Шухов смеялся. Посмеявшись, Савельев сказал серьезно: — Ваше заявление, товарищ Артамонов, мы рассмотрели. Поздрав­ ляю : вы приняты в группу сочувствующих РКП (б). —1 Спасибо... Оправдаю доверие... Комиссар Попрощался с капитанами и направился в конторку. Когда стемнело, в барак охраны к Лысову пришли Анемподист Се­ дых и Конюхов. — Ты, парень, на собрании размахнулся пудовкой... А есть она у те­ бя, пудовка-то?.. Гошка ответил, что надеялся взять вперед паек за следующий месяц или подзанять сухарей. Анемподист Харлампиевич не стерпел: — Ну и дура, а еще чекист! Что государству дороже: твоя пудовка или твоя работа? А какой ты работник на голодное брюхо? Скажем, я: у нас с женой пятнадцать пудов запасено, я имею полное право два пу­ да государству пожертвовать, так и записал на себя два пуда, а тебе кто хлебца припас?.. Гошка потупился. Верно, ему никто хлеба не припас, а до следую­ щего пайка было далековато. Но Гошка сказал бодро: — Сейчас внесу половину, полпуда у меня найдется, а в получку — вторую половину!.. — Ох и чудило! А жрать? Жрать что будешь, спрашиваю? — Пробьюсь... Не сдохну. Председатель ячейки достал список жертвователей и вычеркнул Гошкину фамилию, а Седых, помусолив химический карандаш, против своей фамилии двойку переправил на тройку... Гошка охнул и по­ мрачнел. Конюхов заметил неопределенно: — Так-то... И — ушел. — Даю взаймы! — предупредил Седых.— Приходи сегодня к нам ужинать. С женой познакомлю. Она у меня хорошая. Обязательно при­ ходи, а пока мне еще на пароход сбегать надо... — У тебя капитан свой в доску,— сказал Лысов, вспомнив Артамо­ нова.— В сочувствующие вступил. — Черт его знает, никак не разберу: кому Артамонов свой и кому сочувствует? Хитрый, сатана... Не раскусил я его.