Сибирские огни, 1966, №5

ман, действуй, за богом молитва, за царем служба — не пропадет... Вот тебе детишкам на молочишко пять фунтов... Капитан открыл ящик каютного столика и протянул боцману ан­ глийскую кредитку. Премного благодарен, Алексей Федорович. Я и без денег готов.,. — Знаю. Но и фунты не во вред. Боцман ушел. Оставшись в каюте один, капитан Артамонов щелкнул дверным замком, задернул оконную шторку-жалюзи, бросился на рундучную кой­ ку: «О, будьте вы прокляты, прокляты, прокляты!..» Потом достал из рундука огромную фляжку и серебряную стопку с гравированной надписью: «Дорогому папке Артамонову в день рож­ дения от Кольки Артамонова». Снял с переборки фотографию миноносца и, перевернув, установил карточку на столике, и теперь уже не миноносец — память офицерской юности капитана Артамонова,— глядел на него прапорщик с каппелев- ским! черно-красным угольником и черепом на шинельном рукаве Сын... Контрразведчик, расстрелянный особистами Пятой Крас­ ной... 1 Капитан Артамонов наливает коньяк в стопку-поминальник и рас­ плескивает — трясутся руки. Губы шепчут беззвучно: «Колька... Колька, сынок...» И пьет, пьет, пока спасительный туман алкоголя не притупит тяжкую горечь потери... Покуда жив капитан Артамонов, ненависти его не будет конца и краю. В тот же день побывал Лысов на митинге и вдруг понял, что за че­ ловек комиссар Савельев. Митинг открыл председатель комячейки Конюхов, но первым взял слово комиссар пристани. Начал Савельев с того, что припомнил, как жили речники при Плотниковых, Фуксмане, Жернаковых. Крепким словом помянул некоторых бежавших с белыми капитанов и механиков — хозяй­ ских прихвостней, потом сбросил с головы шапку и от имени Укома РКП (б) до земли поклонился затонцам, которые еще недавно ходили с винтовками в отрядах Громова, Мамонтова, Щетинкина. Слова бывалого рабочего человека пришлись по сердцу. Водоливы и кочегары зашумели, один за другим стали подниматься с мест, шли к столу, крытому кумачом, грохали кулаками по столешнице и тоже позорили бывших своих хозяев. Савельев слушал и согласно кивал головой. Стало быть, вот что, товарищи... Весь караван, значит, перешел к народу. Суда теперь — наши. Хозяева — мы! Народ закричал: — Ясно!.. — Правильна-а-а!.. — Наше добро!.. Комиссар зачитал обращение Сибревкома и Укома РКП (б) спасти флот, брошенный белыми на плесах, и закончить ремонт к 1 мая. Затонцы долго, сосредоточенно молчали. Прикидывали: срок-то ни­ чего, подходящий, да вот как с материалами?.. Посыпались вопросы: — Смолу дадите?.. Комиссар ответил твердо: — Нету смолы... — Гвозди баржевые будут?