Сибирские огни, 1966, №5

— Значит, ночью? — То-то — ночью... А самое главное...— Шляпников вышел в сосед­ нюю комнату и вернулся со склеенной из двух черепков десертной фаян­ совой тарелкой. На, комиссар, прибери. На свалке затонской, куда му­ сор выбрасывают, нашел... Лысов недоуменно повертел тарелку. Мы за свалкой иной раз стрелковые занятия проводим,— пояс­ нил Шляпников. Вот и я пошел новый японский арисак пробовать. По­ искал, поискал цель, да и высмотрел тарелку, она с трещиной была, взял в руки распалась пополам, а цель — самая наилучшая: на обороте, глянь-ка... Гошка перевернул тарелку, прочитал: «Камское пароходство Габи-- дуллина и К°». Ясно теперь? спросил Шляпников.— Выходит, что наш водо­ лив-то... Понимаешь? Вот тебе и цель, товарищ комиссар... Только не промажь, мотри. Папаша мои, покойник, завсегда говаривал: «Покель умный воооражает, дурак — уже сообразил». А наш Габидуллин — сов­ сем даже не дурак, враз чего-нибудь придумает... Шляпников сообщил и о том, что в затон прибыл комиссар Новони­ колаевской пристани Савельев, будет проводить митинг. Комиссара Савельева Лысов знал — познакомил «интеллигент» Петя Мануйлов: ходили специально в кабинет начальника пристани, а там и Савельев оказался. Не понравился он Гошке. Ничего комиссарского и речного в Савельеве не было: так, обычный сухопутный работяга, одет не в кожанку и не в серосуконную офицер­ скую шинель или в борчатку, перекрещенную ремнями полевого снаряже­ ния, а в штатское буро-коричневое пальтишко в крупную клетку с черным бархатным воротником,— какие обычно носила мастеровщина, «семисе­ зонные» назывались. И револьверной кобуры не было, и даже неизбеж­ ная для комиссара красная эмалевая звездочка в серебряном веночке не алела на лацкане потертой люстриновой тужурки. При первом знаком­ стве с чекистами Савельев оказался не щедрым на разговоры, й никакого дружеского альянса не последовало. Гошке снова предстояло встретиться со странным комиссаром. Ну, что ж, решил он, посмотрим... Ночевал Лысов в караульном помещении охраны, а утром начал устраиваться на новом месте. Поставил в пустовавшей комнате барака топчан, повесил на гвоздь карабин и гранату, перетащил к себе из затон­ ской конторки бездействующий телефон, две табуретки и написал даже табличку: «Комиссар ВОДТОЧЕКА», но вовремя вспомнил, что у «ин­ теллигента» Мануйлова на домике пристанской ЧЕКА никакой вывески не было,— и не рискнул украсить барак своей табличкой. Однажды на совещании «интеллигент» сказал: «Вот расстреляем полсотни тайных гадов, от Барнаула до Томи, и будет нам лучшая вывеска: вся контра узнает наш домик». Шляпников посоветовал Гошке: — Сходил бы на «Остяк», там Шухов капитаном. Шибко верующий, и у меня на заметке... — У тебя весь караван на заметке,— отозвалсй Лысов,— У тебя сплошь — контрики!.. Однако на «Остяк» пошел и первым делом распорядился убрать из кают-компании образ покровителя мореплавателей, святого Николая Мирликийского, но капитан Шухов взорвался и стал кричать: — Здесь я хозяин! Ваших требований не признаю! :