Сибирские огни, 1966, №5

КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ П. Г л и н к и н ЩЕДРОСТЬ ТАЛАНТА О дин из корифеев физиологии как-то заметил, что поиски жизненной цели у молодежи «соответствуют неопределенно­ му, часто тоскливому чувству юношей и де­ вушек в начальный период пробуждения у них полового чувства и материнского ин­ стинкта» (И. Мечников). Эту, психическую аномалию, описанную ученым, подмечают и художники, но не всегда могут ее объяс­ нить. Вновь и вновь появляется в нашей ли­ тературе изнывающий во вселенской тоске юноша, мечется в безуспешных поисках смысла жизни, совершает несуразности, на­ конец, смотришь, обретает благополучие под ласковыми взглядами подружки. Трудно бы­ ло б что-либо возразить против подобных сюжетов, понимай авторы значение описан­ ного, не придавай они заурядным фактам становления личности и семьи чрезвычайный смысл, не возводи их в масштаб социальной драмы. По виду рассказ Мелешина,1 давший на­ звание последней его книге, весьма напоми­ нает характерную для молодой прозы си­ туацию. Подручный сталевара Костя Жолу- дев мается. Все будто бы есть у него: и ра­ бота хорошая, и общежитие приличное, и заработок, и перспектива учиться и стать добрым специалистом, и уважают его на за­ воде,— а парень скорбит. Все ему видится каким-то неприглядным, серым. А тут забав­ ные, наивные мечты насчет белоснежного теплохода и изящных спутниц в роскошных путешествиях по солнечному югу... Итак, хмурая действительность и неосу­ 1 Станислав М е л е ш и н. Приговорен к лю б­ ви. Рассказы и повести. М ., «Сов, писатель», 1965., ществимые грезы. Но вот явилась очарова­ тельная, смелая Женя, одарила любовью, и уныние, неустроенность растаяли. Мир за­ сверкал красками. «Костя смотрел на ого­ род, на завод, на берега, на далекие дома с солнцами в каждом окне и чувствовал, как в груди его поднималось то хорошее на­ строение полноты жизни, которого так не хватало ему в последнее врейя. В его душе возникло равновесие, когда самое труд­ ное — и мечты, и грусть, и тоска, й отчая­ ние — прошло, сгорело, рассеялось, как дым, а все только хорошее — впереди». Соль рассказа в авторской позиции, в доброй, неприметной по первости, скрытой в глубины архитектоники усмешке. Тонкая полемика с модными беллетристами, осмея­ ние избитой фабулы. Дарование Мелешина обернулось новой гранью. И, видимо, не случайно рассказ стал заглавным для сбор­ ника. Книгу составили произведения, написан­ ные за последние десять лет. Тут и хорошо известная читателю «Мансийская хроника» (1955) и опубликованная недавно журналом «Урал» повесть «Расстрелянный ветер». Не­ которые произведения вошли в книгу под новыми названиями, другие печатаются впервые. Составление сборников — особенное ремесло. Не многие знают, каких мук стоит эта работа. Нельзя под обложку механи­ чески соединить творения искусства, если даже они принадлежат одному перу. Меле- шин вполне обладает чутьем составителя. И когда в рецензируемой книге под конец читаешь самое раннее из помещенных про­ изведений, это кажется естественным, ибо оправдано замыслом, логикой художествен­ ных идей автора. Прозаик наблюдает человека в момент душевного порыва, смятенного состояния, когда тот выбит из привычной колеи и впол­ не обнаруживает свою суть. Митька Глоба, шофер-забияка, озлобленный несправедли­ востью, вернувшись из заключения, влюбил­ ся. Резкая перемена вызывает поступки, ко­ торые даже сам Митька затрудняется объ­ яснить. Но мотивы его поведения хорошо видны читателю («Змей Горыныч»), Почет