Сибирские огни, 1966, №5

Снова мастерским психологическим по­ воротом очень естественно и рельефно ос­ вещается новым светом безжалостный ка­ питан. Но мы замечаем однообразие приема, одинаково использованного для высвечива­ ния характеров и Вильки, и капитана. Ос­ тается ощущение просто игры начинающим­ ся мастерством -— вот, мол, как я могу за­ кручивать психологию! Вот что я уже умею! В. этой талантливой повести не заключе­ но, собственно, значительной идеи. Вот единственные обобщения, которые вытека­ ют из повести: с границей не шутят; люди лучше, чем они кажутся по внешним чер­ там. Мысли это бесспорные и банальные. Остается зарисовка из жизни военных лет, психологический этюд. Это, конечно, тоже кое-что. Но только этого мало для талант­ ливого художника. ЧТО ХОРОШО, ТО ХОРОШО Герой романа Михаила Анчарова «Тео­ рия невероятности» — сорокалетний физик Алексей Николаевич Аносов. Судьба его сложилась так, что он до сих пор одинок, без семьи. Мы знакомимся с Аносовым в те дни, когда он в своих научных исследованиях зашел в тупик. Он измучен бесплодными поисками, считает себя бездарью. Его на­ ставник, старый ученый Ржановский, сове­ тует: « — Из тупика один выход — назад. Вернись к исходному пункту, откуда у те­ бя зародилась идея, и оттуда погляди на то, что делаешь». Он велит Аносову садиться в такси и ехать на Благушу — на окраину Москвы, где прошло детство Аносова, откуда ухо­ дил он на фронт. Лирика идет на спасение физики. Аносов действительно умный, интеллек­ туальный герой. Образ строится не на ори­ гинальничанье парадоксами, не на игре в «интеллектуала», а на философском мыш­ лении, на приподнятости и романтической окрашенности чувств. На Благуше Аносов случайно знакомит­ ся с девушкой Катей — из того поколения, которому сам он уже годится в отцы. Катя тоже умна, в ней нет и следа той самой, излюбленной некоторыми авторами, мало­ естественной инфантильности. Она говорит Аносову: « — Я вот думала иногда, вот что в ва­ шем поколении привлекательно? То, что вы все боитесь разлуки... Вы поэтому и встреч боитесь... Сейчас боятся драм, скандалов, а вы больше всего боитесь разлук. Это жен­ щина сразу замечает. Разлук сейчас не бо­ ятся. Расстаются легко. А вы боитесь. — Слишком их много было. Сердце не выдерживает. — Так надо же дополнять! Надо не бояться встреч, как мы, и надо бояться разлук, как вы. Тогда все будет хорошо». И вот воспоминания о разлуках... Ката­ рина— дочь шуцбундовца Крауса, первая любовь Алеши Аносова,— уезжает с отцом в Испанию, в Интернациональную бригаду. Она погибла там. Через несколько лет на глазах раненого солдата Алексея Аносова гибнет в отчаянном поединке с фашистами старый знакомый, «красавец мужчина», ко­ торого мальчишка Алеша ревновал к Ка­ тарине. В только что освобожденной Вене умирает Шурка-певица, подруга Алеши­ ного детства. Вся жизнь Алексея прошла в грозовой атмосфере, насыщенной мощными разряда­ ми революций и войн. Писатель справился с трудным делом. Высокие революционные понятия от часто­ го и неуместного употребления стираются, «ветшают, как платье», по словам Маяков­ ского, и передать их читателю в первоздан­ ной, мощной и простой свежести — не та­ кая легкая задача. Алеша спрашивает у Катарины, откуда ее отец знает русский язык. « — Он в России в плену был. А потом в Интернациональной бригаде. — Это же в Испании,— говорю я,— Ин­ тернациональная бригада. — Нет. Сначала в России была. — Я не знал,— говорю я.— Значит, пер­ вая? — Нет. Первая в Парижскую коммуну была. В ,ней русские участвовали». Никаких громких слов. Но это, каза­ лось бы, всего лишь простое уточнение, ве­ дя все дальше в глубину лет, вдруг свежо пронизывает читателя сознанием общности всех поколений, входивших и входящих в великий Интернационал трудящихся. Катя, представительница сегодняшнего юного поколения, раскрывается в романе как духовная наследница Катарины. Всем складом своего характера, своим мировос­ приятием она уже приуготовлена к револю­ ционным свершениям. Автор овеял ее об­ раз, я бы сказал, романтическим лиризмом. Катя и Алексей Николаевич Аносов по­ любили друг друга. Не патриархальные от­ ношения «отцов и детей», а живая любовь, единство высокого настроя души связали два поколения. В утверждении именно такой связи по­ колений роман М. Анчарова страстно поле­ мичен и убедителен. Возврат к «исходному пункту», любовь Кати способствуют такой концентрации интеллектуальной энергии, которая выводит Аносова из тупика и при­ носит научное открытие. Аносову противопоставлен в романе на­ учный работник Митя, который изображен несколько схематично, как это чйстенько случается в современной литературе с от­ рицательными героями. Но он построен все же сложнее, чем Сидоров у С. Ласкина, он необходим как воплощение определенной, действительно существующей идеологии, принижающей значение общественных наук и искусства. Митя хочет конструировать жизнь только на основе точных — матема­ тических и технических— знаний. Он «кон