Сибирские огни, 1966, №5

KPIflTIVIKA Анатолий НИКУЛЬКОВ „ЮНОСТЬ". ПРОЗА. 1965. (Проза „Юности1 в 1965 г.) О журнале «Юность» много пишут и еще больше говорят, «Юность» читают юноши и девушки самых разных уровней и возрастов, тираж ее достиг двух мил­ лионов, что и подчеркнуто в журнале жир­ ным шрифтом на обороте титульного ли­ ста. Откуда же эта растущая популяр­ ность, вопреки строгим отзывам критики, вопреки довольно явным проторям в рабо­ те журнала? Объясняется это, в частности, тем, что «Юность» в целом делается ярко, броско, свежо, она отличается от других журналов лица необщим выраженьем. Например, раз­ дел поэзии в «Юности» интересней,,замет­ ней, чем в других журналах, он подается щедро, разнообразно, страниц на стихи здесь не экономят. Лаконичны и вырази­ тельны документальные материалы — очер­ ки, воспоминания, публикации, искусство­ ведческие статьи. В общем, есть у «Юности» по-настояще­ му привлекательные черты. Чтобы подробнее разобраться и в по­ бедах, и в бедах журнала, полезно проана­ лизировать самый его весомый раздел — и по объему, и по проблематике, и по ху­ дожественному воздействию,— раздел про­ зы, в первую очередь, романы и повести. Здесь особенно концентрированно заметны «хорошо» и «плохо». С РАСЧЕТОМ НА ПЕРВУЮ СИГНАЛЬНУЮ СИСТЕМУ Журнал «Юность» в прошлом году на­ чал «молодую» прозу повестью Игоря Ефи­ мова «Смотрите, кто пришел!» С первых фраз автор обдает читателя каскадом острот: «Утром дворник вынес из подворотни поднятую вверх метлу и три раза ударил ею об асфальт. А потом вышел я. — Да здравствует король! — сказал я негромко сам о себе. — Привет, привет,— ответил дворник». Затем герой встречает своего приятеля Толю на мотороллере: « — У тебя лицо необтекаемое,— ска­ зал я, садясь сзади.— Ты нагнись, a j o с таким необтекаемым лицом тебя всякий об­ гонит. — Молчи, пропеллер! — крикнул Толя и толкнул меня локтем в живот. Я чуть не свалился». Это не остроумие, а привычная бойкость языка, шутовской язык, принятый и понят­ ный с полуслова в какой-либо тесной ком­ пании. Герой все пытается усложниться и в этих попытках бросается то в кокетство — «я был до противного красив», то в мел­ кую демоничность — о рюмке он говорит: «Мне иногда разбить ее хотелось, такая она была красивая». По уровню «хохмачества» и самохаракте­ ристик можно принять героя за девятиклас­ сника, но ему минимум двадцать — он окончил среднюю школу, год проработал в цехе и сейчас числится в конструкторском бюро. Легко узнаются истоки авторского стиля. Это — Селенджэр. Стало расхожим местом в критике попрекать молодых писателей Селенджэром. Но, ей-богу, это же не вина критики, ей и самой надоело повторяться. Селенджэру свойствен сплав инфанти­ лизма с «интеллектуальным» юмором, он использует этот стиль для разоблачения и отрицания окружающего общества. И. Ефи­ мов, при несомненных своих литературных способностях, пока выступает в роли его эпигона, причем усвоив больше инфанти