Сибирские огни, 1966, №5

исследовательскими задачами науки и отражением их в практике, в технике. Подчерки­ вание основного взгляда науки: в нашем мире нет ничего незначительного, все должно быть исследовано. В основу технически важного открытия Флетнера — замена судовых парусов вращающимися парусами — легло наблюдение над неправильным полетом тен­ нисных мячей. Борьба против дарвинизма, как одно из частных выражений общей ре­ акции и т. д. Хроника. Как отражается в Европе и Америке русское искусство. Суждения ино­ странцев о русских художниках и ученых. С о т р у д н и к и : проф. Ф. А. Браун в Лейпциге, поэт Вячеслав Иванов, М. Горький, проф. А. Старков. _ О русской беллетристике не говорится, потому что покамест за границей России молодых сил еще нет, хотя они возникают и организуются. Старые литераторы, ко­ нечно, неприемлемы ввиду их враждебного отношения к современной России. С о с т а в р е д а к ц и и : Ф. Браун,16 Вяч; Иванов, М. Горький. Секретарь для переписки с иностранцами, знающий по крайней мере три языка, кроме русского. Та­ ковой — есть.17 На первой поре журнал должен выходить не более 4 или 6 книг в год, ибо со­ брать достаточно ценный материал нелегко. Научные статьи «Беседы» были совершенно не удовлетворительны. Каждому переводу с иностранного предпосылаются краткие пояснения и харак­ теристика авторов. А. Пешков 25.VI1.25 г.» Даже беглое сопоставление программы «Собеседника» с содержанием «Беседы» показывает большие принципиальные различия между ними. Это относится, как видно, к русской беллетристике и, особенно, к научному отделу. Перед последним, в отличие от некоторого «самотека» (бесплановости) в «Беседе», в новом журнале ^поставлены отчетливые задачи явного господства «положительных наук» и обязательной связи тео­ рии с практикой («техникой»). Мне было поручено передать Горькому положительный ответ на его записку от 25 июля 1925 года и решить с ним все необходимые вопросы об издании «Собеседника». Однако, в силу неожиданных обстоятельств, личные переговоры не состоялись, и все дело о журнале было закончено путем переписки. Не мешает коснуться предварительно одного пограничного эпизода. По пути в Италию я провел около недели в Берлине, встречаясь там с лицами, близкими к Горькому. Не помню, кто именно из них — 3. И. Гржебин или П. П. Крюч­ ков — вручил мне увесистый сверток рукописей с просьбой передать его Алексею Мак­ симовичу. Мне предстояло пересечь две границы: германо-австрийскую и австро-итальян­ скую. Переезд через первую прошел благополучно, с минимальными формальностями. Пограничные чины прошли по вагонам и быстро проверили паспорта с визами, без ка­ кого-либо досмотра багажа. Иначе произошло в Бренеро, на итальянской границе. И там пограничники лишь бегло взглянули на документы и совершенно не осматрива­ ли вещей. Внимание их привлек лишь сверток с крупной надписью «Для Горького». Узнав от меня о содержимом свертка («рукописи для Горького»), старший из них зая­ вил о необходимости осмотра и предложил пройти для этого в вокзал. На мое возра­ жение, что из-за задержки я могу отстать от поезда, меня проводили в багажный ва­ гон, где в пути до следующей станции и состоялся досмотр. Но и он оказался поверх­ ностным. Лишь впоследствии, уже в Италии, мне стали понятны причины этого эпизода. А корректное поведение пограничников и быстрота всей процедуры объяснялись, ви­ димо, наличием у меня служебного паспорта Народного Комиссариата внешней тор­ говли. Италия в те первые годы фашистского режима была очень заинтересована в торговых отношениях с Советской Россией и принимала особые^меры к их развитию. В Италии я провел сентябрь и октябрь 1925 года большей частью в Мерано, где усиленно лечился. Меня навещали отдыхавшие там же советские послы Н. Н. Крестин- ский (в Германии) и П. М. Керженцев (в Италии). В наших беседах часто упоминался Горький: его энергичная и разнообразная литературно-общественная деятельность в интересах Советской России и различные, связанные с нею начинания П. М. Кержен­ цев, хорошо осведомленный о жизни Горького в Сорренто и встречавшийся с ним лично, сообщил, что Алексей Максимович по-прежнему живо интересуется изданием «Собеседника», ждет ответа из Москвы и предпринимает шаги к привлечению сотруд­ ников будущего журнала, в частности, Вяч. Иванова. Тут же Керженцев, встречавший­ ся в Риме с Вяч. Ивановым, сказал, что он давно уже сотрудничает с Госиздатом и готов поддерживать с ним более тесную связь. Вяч. Иванов предложил исполнить для Гиза новый поэтический перевод Данте. Алексею Максимовичу я написал, вскоре после приезда, подробное письмо о «Со­ беседнике». Сообщил, что предложенное им в записке от 25 июля издание журнала