Сибирские огни, 1966, №5

Наших тут знали шее. Разговор был общим, где с переводчиком, а где и без негоз некоторые арабы понимали немного по-русски, наши — по-арабски. Было весело и хорошо. Фоменко сказал мне: — Араб видит, что с русским, в страну приходит новое, полезное. Машины, на­ пример. И русский хочет, чтобы араб узнал машину. Он ничего не таит, он все пока­ зывает, он не хочет сохранять свое превосходство в чем-либо. Арабы это чувствуют и ценят. Люди все подходили и подходили. Вскоре набилось столько, что одна из стен чайной рухнула, подняв облако пыли. Хозяин завопил, замахал руками, но Захар Юну­ сов В‘ одну минуту приладил камышовые циновки на место. Захар — самый молодой в отряде, в Египте он недавно, однако быстро нашел тут хвое место, им довольны, и он доволен. Вечером я был гостем Захара и его жены Веры. Захар родом из Башкирии, по специальности тракторист. Служа в армии, научился работать на бульдозере и немного ■Ha экскаваторе. Его всегда тянуло в Арктику. Он сам не знает — почему. Прежде все­ го, наверное, потому, что там трудно. Захар зачитывался книгами о подвигах аркти­ ческих путешественников. — Вот люди, вот люди! — восклицает он.— Это же какую волю надо было иметь! Вера, библиотекарь по специальности, тоже не прочь была поехать, скажем, в бухту Двух медведей или на мыс Челюскина: библиотекарю везде найдется дело, а она ведь и стряпать умеет, и всякой другой работы не чурается. Захар подал заявление. Но подумайте, как не повезло: работники его специально­ сти временно на полярные станции не требовались. Ждать? Ждать не хотелось. Захар пошел в ЦК комсомола. «В Арктику? А почему бы, товарищ, не в Африку? Р аз­ ница всего в двух буквах и в одном знаке: в Арктике минус сорок, в Африке плюс сорок». Вера высказалась за Африку. В памяти еще свеж был школьный учебник истории древнего мира, раскрашенная картинка с белым храмом и пальмами, рисунки пирамид и статуй фараонов. — Вот и приехали,— как бы все еще удивляясь, говорит Захар.— Первым делом — tv пирамидам. И храмов насмотрелись. Бывали вы в Луксоре? Там в храмах краска сохранилась с фараоновых времен. Вот это да! Вот это краска! А какие колонны! Мы сейчас всей, нашей техникой здешний гранит едва пробиваем, а они, древние-то егип­ тяне... Вот он, человек! .. Тут в соседней комнате раздается рев Юнусова-младшего. Вслед затем и он сам, утирая. кулачком мужественные слезы, появляется в дверях, заспанный, в длинной рубашонке. — Не- хочу-у-у такой сон смотреть! — басом ревет он.— Не хочу в калабош! Вчера на прогулке ему показали городскую тюрьму — калабош, и мать припугнула Витьку, что если он не будет есть фасоль, его посадят за решетку. Упрямый Витька -есть фасоль за ужином не стал, и в возмездие ему приснился страшный сон на мест­ ны е темы... Витьке скоро четыре года. Африка останется первым воспоминанием его детства. Если он в Юнусова-старшего, многое удастся ему повидать! Вздыбленная земля Чем дальше на юг, тем заметнее, что стройка Асуана втянула в свою орбиту ©сю нильскую, долину, что ее .строительная площадка — вся страна. Египет всегда был изрыт и перекопан, во всяком случае, в пределах нильской долины. Но только терррь, став ртра.ной Садд аль-Аали, он перекраивает землю смело и необычно, с размахом, перед которым потускнели легенды о великих строителях вре­ мен Рамзеса Второго.