Сибирские огни, 1966, №5

ред окнами, которые были вровень с землей, пестрели простенькие цве­ ты. Передняя стена была выбелена. Также и внутри все было бедно, но чисто и прибрано. Мать Женьки, молчаливая, похожая на бывшую монашку женщина поставила перед нами глиняную миску с горячими лепешками и блюдце со сметаной. Расправившись с лепешками, мы вышли на маленький дворик, вы­ копанный уступом. Дворик окружала хрупкая изгородь, которая воз­ вышалась над крышей соседнего дома. Женька показал мне своих голу­ бей: трех светло-коричневых «туляков» и летного «грека». Голубятня была сооружена из старой бочки. В небольшом сарайчике у Женьки находилась «библиотека» — две полки с истрепанными томиками книг. Он познакомил меня со своей собакой Черкесом — черным псом с рыжими бровями и ласковыми умными глазами. Женька уверял, что Черкес охотничий, но мне он показался дворовым. Потом он похвастался своей коллекцией «ленточек», то есть отдель­ ных кадров кинолент с участием знаменитых артистов. Некоторое вре­ мя мы сидели на траве и рассматривали через лупу Дугласа Фербенк­ са, Гарри Пиля и Мери Пикфорд. Он словно нарочно испытывал мое терпение. — А где же подземный ход? — не выдержал я. Женька предостерегающе приложил палец к губам. — Вон там,— кивнул он на большой серый камень, который лежал у калитки. Мы приблизились к камню. — Здесь где-то есть потайная кнопка,— зашептал Женька.— Я ис­ кал, но не мог найти. А он знает, где... Нажмет — и камень отваливает­ ся, а за ним железная дверь. — Где же кнопка? Мы осмотрели весь камень, сантиметр за сантиметром, внимательно изучая каждый выступ, каждую впадину, но обнаружить кнопку не смог­ ли. Замаскирована она была в высшей степени искусно. Сидя на этом камне, Женька подробно рассказал, как к нему при­ езжал Чапаев. Он прожил день и ночь и на прощанье сказал: — Пускай все думают, что меня нет. Это даже лучше. А вот как капиталисты зашебуршатся, начнут нас задирать, я опять свою фами­ лию возьму и дивизию созову. Посажу ее на танки и самолеты, тогда держись все буржуи... — Чапаев посидел на этом камне, покурил и обе­ щал: — Как только исполнится тебе, Женька, шестнадцать лет, я возь­ му тебя к себе и буду учить на летчика. — А ты ему про ход не говорил? — Говорил. Да он сказал: «Некогда сейчас возиться». Женька отыскал на столбике калитки темное пятно и пояснил — это Чапаев, уходя, загасил свою цигарку. До этих пор я мало верил Женьке но пятнышко покорило меня, я понял, что Женька не врет. С тех пор мы с Женькой не то чтоб сильно подружились, но я стал бывать у него, и домой из школы мы стали ходить вместе. Наступила зима. Мы с Женькой залили ледянку «на золе» и по выходным дням катались вместе с горы. Он брал у меня читать «Следо­ пыта», «Вокруг света» и «Всемирный турист». Нас манили дальние страны, путешествия... И каждое утро идя в школу, я проходил мимо фанерного ларька у Привалова моста, смотрел на Женькиного отчима и думал: «Вот лов­ ко притворяется... У самого полный сундук золота, а он гнилои рыбеш­ кой торгует и носит старое пальто с заплатами на локтях».