Сибирские огни, 1966, №5

„ ^ коридоре прозвенели каблучки, дверь отворилась, и музыкаль­ ный, единственный во всем мире голос спросил: — Пришли? Ну, садитесь. Что же вы? Это была товарищ Маша, все такая же и вместе с тем совсем дру­ гая, изящнее и чем-то неуловимым взрослее. Я думал раньше, что кра­ сивее, чем она была, уже нельзя быть, а она сумела стать за это время еще красивее. Она поместила нас с Женькой на разных концах стола и опять, как прежде, уселась против меня. И опять от нее пахло цветами жасмина и большие серые глаза смеялись. Она спрашивала об огце, о матери и записывала мои ответы. Я отвечал, как во сне. Потом она дала мне тесты и сказала, чтобы я писал, а сама подсела к Пичугину. Он стал I оворить о родителях, я невольно прислушался. Рассказывал он нечто совершенно поразительное, как будто отец его, герой гражданской вой­ ны, погиб где-то в заволжских степях, а этим летом к Женьке приезжал Чапаев, друг отца. Они вместе с ним сражались против белых, и он обе­ щал взять Женьку к себе, когда тот окончит школу. Ты ошибаешься,— сказала серьезно товарищ Маша.— Чапаев не мог к тебе приезжать. Он погиб... Нет,- возразил Женька твердо.— Вы не знаете. Чапаев и сейчас в армии служит, только под другой фамилией. Он теперь засекречен­ ный, чтоб буржуи не знали, что у нас есть Чапаев... Товарищ Маша слушала и писала. Потом дала ему тесты, а сама пересела ко мне. Я изо всех сил старался показаться умнее, но, как назло, ничего не получилось. Мне очень хотелось догнать все же Вить­ ку Бутузова. Искоса я взглянул на Женьку — он, склоняя голову и ше­ веля кончиком языка, старательно рисовал на своем листке чертика с большими рогами. Пришел профессор Ивин, посмотрел на Женькиного чертика. Лицо его стало задумчивым и несколько озадаченным. Товарищ Маша тоже увидела чертика и хотела порвать листок, но Ивин сказал: — Вот это как раз и интересно. Маша взяла листок с чертиком и спрятала его в папку. «Дурак, не знал я... Я мог бы и десять чертиков нарисовать». Ивин отозвал товарища Машу в сторону. — Ты мне нужна. Она кивнула в нашу сторону: — Но... — Дай им задание. Товарищ Маша дала нам задание и сказала, что скоро вернется. Я не знаю, сколько прошло времени, но мы все написали, а това­ рища Маши все не было. — Женька! — спросил я.— Зачем ты заливал про Чапаева? — Я? Заливал? — Женька побледнел от возмущения.— Да вот ни на столечко.— Он подсел ко мне.— А хочешь, я тебе одну тайну от­ крою? » — Хочу. — Побожись, что никому. — Я в бога не верю. — Тогда пионерское. — Честное пионерское. — Так вот слушай: вовсе я не Пичугин, а Максимов. Пичугин мне не родной. Ты знаешь, он кто? Бывший граф, а теперь скрывается под чужими документами. У нас во дворе есть подземный ход. Один раз ночью смотрю: надевает он черные очки и — во двор. Я за ним. Он в