Сибирские огни, 1966, №5

неуды по математике. У него отец алкоголик и, сколько Ваня ни лезь из кожи, не быть ему математиком. А почему Костя Брылин часто пла­ чет? Потому что у него повышенная возбудимость — его мать больна туберкулезом. А туберкулез — тяжелое наследие прошлого. Некоторые ребята были обижены, другие гордились своими успе­ хами, но вскоре кончился учебный год, мы разошлись на каникулы, и я забыл о психоанализе и об Ивине. Вспоминалась только товарищ Маша. г II ■ Наступила осень. Мы снова пришли в класс. И снова собралась наша бригада. Женька по-прежнему подсказывал Вере. Новым у него было то, что он стал умываться и причесываться, и мы узнали, что он с Верой ходит в кино. Сама Вера тоже немного изменилась: она пере­ стала списывать с чужих тетрадей. Сопела, на глазах у нее появлялись слезы, но решала сама. Мы с Деревягиным увлеклись просмотром диа­ позитивов на стекле. Почти каждый вечер мы оставались после уроков, опускали шторы в историческом кабинете, и на стене возникали раз­ валины Рима, коралловые острова, белые медведи. Диапозитивов в школе была целая гора, и смотреть бы нам не пересмотреть, как вдруг опять появился Ивин. Он пришел в класс во время урока и на этот раз не поднимал руку и не смотрел на нас гипнотическим взглядом. Он только подошел к учи­ тельнице литературы и что-то шепнул ей на ухо, после чего она подня­ лась и сказала громко: — Гарт и Пичугин — на психоанализ. Мы с Женькой собрали свои тетрадки, книги и пошли из класса. Женька успел еще обернуться и показать ребятам пребольшой нос — дескать, вам корпеть над Неверовым, а мы — вольные птицы. Что ка ­ сается меня, то мне это не понравилось. Одно дело, когда нас водили на психоанализ всем классом, а тут выдернули, как две морковки из грядки. В коридоре профессор Ивин дал нам мелочи на трамвай и велел ехать в университет, в первый корпус, и найти комнату номер семь. — Не заблудитесь? — Еще чего не хватало,— презрительно сплюнул Женька. Как только мы вышли на улицу, Женька купил в ларьке две п-апи- • росы. Одну закурил, другую спрятал в кепку. — А как поедешь? — спросил я. Женька весело присвистнул. Таких проблем для него не существо­ вало. Я сел в трамвай, а он прицепился сзади. Весной мы приходили в университет целым классом, шумели, смеялись и не обращали внимания на красоту университетских зданий. Теперь я вдруг заметил, что все вокруг было умным, простым и стро­ гим. Кроме, конечно, воробьев. Они легкомысленно прыгали по дорож­ кам и весело чирикали. Мы нашли знакомый первый корпус, с трудом открыли тяжелую дубовую дверь с зеркальными стеклами. В лицо пахнуло каменным хо­ лодом вестибюля. В комнате № 7 никого не было. Мы с Женькой оказались в окру­ жении книг. Они смотрели из-за стекол шкафов золотым тиснением ко­ решков. Комната была длинная, и в широком венецианском окне скло­ нялась обнаженная ветка клена.