Сибирские огни, 1966, №4

Стас был строен, светловолос, сероглаз. Он был бы очень красив, если бы не постоянные, почти неуловимые движения мускулов лица и плеч. От этого казалось, что его фигура струится, пытаясь перелиться в другую форму. — Здорово, Капитан,— повторил он.— Хоромы эти неужто твои? Витька мотнул головой. Не-е... Тут бригадир наш живет, Истомин. — Барин бригадир, — определил Стас.— Привык к комфорту... И Витька поразился, как быстро сумел гость разглядеть мелочи, придававшие квартире Истомина некоторую изысканность. А, впрочем, вздор,— вдруг сказал Стас.— Что же раздеться не предлагаешь? Д а ты что? — закричал Витька.— И вообще, откуда ты? Как с неба свалился! Почему ты в таком летнем пальто? И в мокасинах? Но­ ги же обморозишь. Как ты меня нашел? Я тебе такую вещь скажу ,— промолвил Стас, вытирая лицо, влажное от растаявшего снега, носовым платком.— Слишком много во­ просов, а, Капитан? Витька покраснел. Стас вел себя по-прежнему, будто со времени их разлуки не прошло пяти лет. Д а все расскажу, чудило! — внимательно посмотрев на него, рас­ смеялся Стас. В улыбке его лицо перестало струиться, подобрело.— З н а ­ чит, братишка , не остался в нашей Тму-Таракани, пошел по дороге Стаса? ...Собственно говоря, братишками они так и не стали. В маленьком среднерусском городке, где Витька рос, Стас считался фигурой примет­ ной, даром что был там редким гостем. Несколько лет Стас провел на Севере, бывал на Дальнем Востоке. В родной городок он привозил свою струящуюся таинственность, спирт в «бомбах» — металлических шаро­ образных сосудах, да знаменитую фразу, которой он обрывал рас ­ спросы не в меру любопытного Витьки и его друзей: «Слишком много вопросов, а, Капитан?» Но мальчишкам было все равно, есть о чем или не о чем рассказы­ вать Стасу. От него пахло Джеком Лондоном. Он был человеком боль­ шого мира... Когда Стас начал ухаживать за Витькиной сестрой Верой, отблеск его великолепия озарил и Витьку, который без того был коноводом маль ­ чишек и за пристрастие к морским романам носил прозвище Капитан. Теперь он получил возможность широко, порой чересчур широко, тр ак ­ товать короткие и многозначительные рассказы Стаса о Севере. Потом Витька забывал , что рассказывал Стас и что придумал он сам, и свет­ ловолосый сероглазый человек стал казаться ему овеянным легендой, сложенной из скрипа полозьев, воплей северного ветра, обрамленной Полярным сиянием, которого Витька никогда не видел. И когда Вера, его задумчивая старшая сестра, решительно и сразу порвала со Стасом, Витька с таким глубоким убеждением сказал ей: «Ду-у-у-ра! Мещанка!», что даже отцовский подзатыльник повис в воз­ духе. Витька боялся, что после этого прискорбного события Стас переста­ нет с ним дружить, но несостоявшийся старший брат, напротив, как буд­ то привязался к нему, ходил с Витькой на рыбалку, не удил, лежал и больше молчал, но иногда рассказывал о себе коротко, без обычной струящейся загадочности, и постепенно его пестрая жизнь стала к а зать ­ ся Витьке единственно достойной мужчины. Посидев на месте несколько месяцев, Стас снова уехал.