Сибирские огни, 1966, №4

— Очки-то черные у вас есть? Весна начинается, ослепнуть от солн­ ца можно. — Подожди, Дмитрий Николаевич,— попросил Антонов.— Ты по­ смотри, ты только посмотри, какой город, а! Какой город!.. ОРЛОВ, СЫН ОРЛОВА — Дрянь ,— негромко сказал Орлов.— Ничтожество. В комнате, чуть освещенной светом телевизионного экрана, из глу­ бокого кресла встал его сын. Он протянул руку й щелкнул переключа­ телем телевизора. На секунду стало совсем темно, потом зажгли свет. В комнате был еще кто-то — Орлов не заметил. — Это ты мне? — спросил Гриша. Орлов наклонил голову — кив­ нул. Он не слышал, что ответил сын. Только увидел, как из комнаты вслед за Гришей вышли все. И запомнил холодные и печальные глаза Галки Волгиной... * * * Той ночью падало давление. Начиналась пурга. У Орлова болело сердце и лоб покрывался противной испариной. Он очень боялся своего сердца. Дважды за ночь звонил главный инженер Антонов, опять требо­ вал, чтобы Орлов разрешил тащить кран на Каралаг через реку по льду, и Орлов опять запретил. У сына Орлова — Гриши всю ночь болел зуб, и жена тоже не спала. Она укачивала сына, как маленького, читала ему грустную милую книж­ ку про олененка Бемби... Сначала Орлов прислушивался к тому, что она читала, а потом разозлился, не поленился встать, вытащить стремянку и вывернуть в квартире пробки... Наконец наступил день. Впрочем, разве это был день! Полярная февральская ночь, тускло подсвеченная желтизной фонарей, глянула в окно, заскреблась когтистым снегом, когда Орлов отдернул штору. Он делал зарядку, брился, принимал душ,— все это с холодной зло ­ бой,— когда вошел в столовую, сын ковырял вилкой котлету, а потом заявил, что ему после бессонной ночи необходим кофе, и Лидия Василь­ евна вышла на кухню. — Матери, как и тебе, надо идти на работу,— вскинул голову Орлов. — Я мог бы сварить кофе сам.— Сын усмехнулся и привстал. — Сядь. ..— поморщился Орлов.— Сядь и скажи, где это ты подце­ пил манеру рекомендоваться «Орлов-младший»? — А как прикажешь? — сын вздернул голову точь-в-точь как отец.— Ладно, буду говорить Гришка Орлов. Тебе так больше нравится? Орлов сжал зубы, пытаясь побороть знакомое чувство бессилия, ко­ торое опустошало его при разговорах с сыном. Ему хотелось крикнуть: «За что? Почему у всех мальчишки учатся в нормальных человеческих вузах, получают дипломы строителей... А мой... За что?» Но к сорока восьми годам он отлично усвоил бесполезность этого «за что». Значит, что-то было неверно, очень неверно сделано ,раз он сидит сейчас против этого мальчишки, так похожего на него любой черточкой лица и тела, манерой вскидывать голову и поводить плечом, и они никак, ну никак не могут понять друг друга... — И еще вот что. Мне рассказывали вчера, как ты сунул пятерку оркестрантам в ресторане, чтобы они играли «Вьюжную ночь». Запомни,