Сибирские огни, 1966, №4

З а низкой чугунной оградой проносились освещенные трамваи, ко­ леса их на морозе скрипели, взвизгивали. — Как-то наша «Плясунья»? — проговорил Яков. — Еще поплаваем! — откликнулся Борис.— Мы нынче парус по­ ставим! 14 Едва светало, когда Яков пришел к Васютину. Художник встретил его улыбкой, чашкой кофе и хорошей папи­ росой. И славная же была эта комната! Такие встречаются в старинных особняках. Она походила на фонарь. У нее было три стены, а четвертая выступала в глухой сад стеклянным полукругом с огромными рамами от пола до потолка. Здесь разместились и жилю , и мастерская одинокого художника. Было тесно, но попросить квартиру побольше ему казалось неудобным: еще подумают, что он слишком уж старается для себя. Сквозь выпукло-ребристую, стеклянную стену виднелись старые тополя, ель засыпанная снегом, а за ними можно было разглядеть театральный двор с машинами, с вытащенными на снег декорациями. Б полукруге, образованном выпуклым окном, не было подоконника. Там уместился маленький столик и стул, заваленные эскизами декора­ ций, костюмов, париков, мебели. Спектакль ставили по роману «Тропою грома». Яков и Васютин все утро выпиливали, вырезали, сколачивали, •склеивали макет оформления. Игрушечные комнатки, окошки, величиной с почтовые марки, двер ­ цы — со спичечные коробки. Уже готова была негритянская хижина. В ней — продавленные •камышовые кресла, колченогая кровать, пучки высушенных целебных трав, у окна — скелет засохшего дерева. А вот бар, в котором белые издевались над неграми. Стойка. Все бездушно, вылизано. Острые углы окон, дверей, столов. Резные перила, к а к тюремные решетки Мертвые линии, холодные краски. А вот на эскизе мрачные скалы в саваннах. Старинное жилище белых поселенцев, похожее на крепость. Яков, взглядывая на эскиз, то раскрашивал что-нибудь тоненькой кисточкой, то выпиливал лобзиком окошечко, то. сидя на полу, вколачи­ вал крохотные гвоздочки. Его темные волосы растрепались, на пальцах засохла пленка клея, брюки были усеяны опилками. Оба неразговорчивые, они лишь изредка перебрасывались деловы­ ми фразами: Яков спрашивал, а художник объяснял. Иногда Яков поглядывал сквозь стеклянную стену на ель среди сугробов. Он радовался, что ее вырастили здесь, что она так хороша. И вдруг он увидел на ее ветвях несколько серебряных и золотых нитей, а потом разглядел в гуще ветвей блестящий стеклянный шар. Он качал­ ся на ветру. Елка не росла, ее воткнули в снег после Нового года. Яков почувствовал обиду, словно его обманули. Из-за ели на тропинке неожиданно появилась Нона. В черной дош­ ке, в лохматой меховой шапочке, она выделялась на белизне снега. Нона вбежала веселая, свежая. Принесла с собой запах стужи. Черные пуговицы на ее дошке от мороза заиндевели, стали голубыми. — Вы сегодня, Нона Георгиевна, какая-то озаренная, сказал ,