Сибирские огни, 1966, №4

— Назад , подлецы! Стрелять буду! — А ты куда, кожа?» «Что это за вопли?» — подумал, приходя в себя, Яков и тут же понял, что это бушует сцена-палуба. — Что ты? — допытывался Стариченко. — Г-голова... з-закружилась,— Яков одичало оглядывался. — Может, доктора вызвать? — Н-не н-надо.— И увидел настороженные глаза Шорникова. .. Чувствуя слабость, Яков тихо шел по проспекту среди спешащей толпы. Большими хлопьями медленно падал снег. Пролетая мимо вит­ рин, он был то зеленый, то красный, то фиолетовый. Холодный воздух освежил. «Что могли подумать ребята? А вдруг начнут подозревать? Только бы не отшатнулись!» И тут он понял, что стоит у окон Ноны. Падает лохматый снег. Кружится в розовых лучах света из окна. И совсем иное дохнуло на него, сметая весь этот кошмар, в котором он только что барахтался. «Я такой же, как все,— уговаривал он себя.— Я живу там же, где все мои ребята. И я хочу быть равным со всеми. Мать растила меня, а не тот человек. А разве мама плохая? Ведь у нее же сломанная жизнь. И это отец сломал ей жизнь. И война!» И вдруг Яков вспомнил, как поступил с матерью. — Скотина, скотина,— прошептал он. Нужно было немедленно идти к ней, успокоить ее. Мелькнула могучая шея дяди Платона. Но Яков тут же отогнал от себя этот образ гризли. И, чтобы совсем забыть о нем, стал смот­ реть в светящееся окно и думать о Ноне, представлять ее. Губы вспомнили прикосновение ее пальцев, когда она гримирова­ л а его, вспомнилось, как он «играл» с ней сценку прямо на улице. Я уезжаю в дальний путь, Но сердце с вами остается! — Здравствуй, Яша,— вдруг прозвучало за спиной. Оглянувшись, он растерялся: перед ним, засыпанная снегом, стоя­ ла Нона с мужем. Ты чего здесь делаешь? — ласково спросила она. — Т-так... Шел... Иду д - д о м о й , — пробормотал Яков. — Ну, коли ты здесь, милости прошу к нам,— приветливо пригласил Асмолош ет нет! я п-пойду... Я д-домой,— испугался Яков и метнулся в сторону. Нона, озорно смеясь, схватила его за руку, потащила. .. 11 Асмолов был в два раза старше жены. Поджарый и долговязый, он в свои сорок лет отличался крепостью И С И П О Й Худое лицо его выглядело свежим. Летом Осмолов каждое утро прогуливался до Оби и купался, Я зимой — разгребал снег или ходил на лыжах. После такой зарядки он ощущал великолепную бодрость и тит солдата, который только что прибыл с большого марша.