Сибирские огни, 1966, №4

Яков вышел из театра, затаился в переулке, следя за актерским выходом. Был канун праздника. Все большие здания украшала разноцветная иллюминация. Небо над городом вздымалось рыжее от электрического зарева . Это зарево ложилось и на снега в темном переулке, как будто где-то был пожар. И мело, мело по дороге, по тротуару. Зрители уже разошлись. Вот по одному, по двое кучками стали вы­ ходить актеры. Среди пустой улицы громко зазвучали их голоса и смех. Опять глухая тишина. Прошел Сарматов, свернул в переулок. А Ноны все нет. Яков замерз, дрожал, дул в рукавицы. Встрепенулся. Хлопнула дверь. Яков сразу же узнал легкую походку Ноны, ее черную дошку. Нона быстро пошла не на главную улицу, а почему-то в тот же темный переулок, куда свернул Сарматов. Яков побрел, глядя на ее следы в снегу. Как хорошо вот так идти, охраняя ее, а потом медленно плестись к своей Каменке, думая о ней. Снег был набросан вдоль тротуара валами высотой чуть не в рост Якова. Он шел в этом ущелье. Подойдя к углу, он вдруг отшатнулся назад. Совсем недалеко стояла его Диана с каким-то мужчиной. Он целовал ее. Шапочка Ноны упала в снег. Яков спрятался за палисадником. Он почувствовал, что по лицу его текут слезы. Он шел за ними в отдалении и плакал и ненавидел этого мужчину, и готов был убить его. Нону он ни в чем не обвинял. Все это получилось из-за этого подлеца. Снега были в рыжем зареве. Сугробы курились рыжеватыми костер­ ками. Среди этих костерков иногда останавливались те двое и целова­ лись. Угольно-черные деревья на фоне рыжего неба казались обгорелыми. И весь город в бледно-багровом зареве был угольно-черным, он дымил­ ся снегом и походил на затухающее пожарище. И Нона с мужчиной среди снега тоже были черные, обгорелые. Пахло из труб гарью: топили на ночь, боялись мороза. Снег под но­ гами хрупал, как угли. ц Прошли мимо глухого сквера. Он стоял, занесенный снегом, без еди­ ной тропки. На тополе звонко дребезжало несколько сухих листьев. У Ноны с ее спутником были какие-то неверные тройные тени: одна черная, другая бледнее, а третья совсем серая, призрачная. У дома Актера они простились. Мужчина закурил, постоял немного и пошел к освещенной улице. З а ним ползли три тени. Яков заметался , роясь голыми руками в снегу. — С-сволочь. .. С-сволочь...— шептал он. Наконец рука ухватила камень, выдрала его из снега. Убью! — крикнул он звонко и швырнул булыжник. Тот шмяк­ нулся в снег возле мужчины. Мужчина отпрянул в сторону, оглянулся и быстро пошел через дорогу на другую сторону улицы. Рядом с ним мель­ к а л а ногами теперь уже одна резкая тень. „ пыияп a Kr>R — Убью! Если еще раз п-придешь сюда — убью! — кричал Яков. 10 Репетировали «Разлом» Лавренева. На сцене превращенной в палубу крейсера, кипели страсти. Я к о в В г р и м е , £ матросской одежде, весь вечер крутился, ие ириса-