Сибирские огни, 1966, №4

и А снег и ветер все усиливались, скоро весь город утонул в густой метели. Среди ее белого кипения кружился и кружился Яков, счастли­ вый от мысли, что среди этой же метели где-то скользит, будто не к а ­ саясь земли, тоненькая Нона в пестром платочке. 9 г Помреж сказал Якову, что его «вводят» в массовку в «Собаке на сене». О, теперь он будет смотреть на Диану не из-за сукон, а прямо со сцены, он будет рядом с ней, он будет вместе со всеми петь ей серенаду! Дубровин повел его на склад костюмерного цеха. Большущая ком­ ната была тесно уставлена вешалками. На них плотно висели сотни ко­ стюмов — многолетнее накопление театра. Здесь крепко пахло нафта ­ лином. Толстый мастер Тюменцев, с неизменным сантиметром на шее, про­ тискивался между вешалками, перебирал бархатйые колеты, парчовые камзолы, шелковые плащи, генеральские мундиры, черкески, фраки, сюр­ туки... Рылся в алых, зеленых костюмах с золотыми, серебряными вышив­ ками, с пышными жабо . Здесь была одежда всех времен и народов. «Прямо исторический музей»,— подумал Яков. Ему понравился этот уголок театра. Какие актеры играли в этих костюмах? Где они, Гамле ­ ты, Чацкие , Офелии, Арбенины? Тюменцев притащил охапку всякой одежды. Но, увы, все это были неказистые, старенькие костюмы из байки, сатина, атласа. Яков расстроился. — Покрасивей бы чего-нибудь,— ск азал он. — Ты слыхал, покрасивей ему! — воскликнул Тюменцев, обращаясь к Дубровину ,— Ишь, какой сеньор нашелся! Вот когда будешь графа играть — дам из бархата . А сейчас ты слуга, гуляка, оборванец на кар ­ навале! Ясно? Примеряй, и марш отсюда! Сухопарая парикмахерша , с очками на лбу, долго копалась на пол­ ках в пудреных париках, в черных косах, в путанице гнедых, пегих, ж е л ­ тых локонов. И как будто нарочно выкопала Якову какое-то рыжее во­ ронье гнездо. Он чуть не плакал . И в таком виде предстать перед Дианой?! Он хотел выбежать к ней на сцену красавцем со шпагой. Потом реквизиторша рылась в своих сокровищах, перебирала мечи, пистолеты, кинжалы, алебарды. И окончательно сразила Якова, сунув ему какую-то ржавую, кривую шпажонку. Но вечером он немного повеселел: выглаженный костюм выглядел сносно. А парик, промытый в бензине, завитый, был просто хорош. Ярко ­ рыжий, почти красный, он здорово украшал его. В большой комнате было шумно и людно. Здесь гримировались уча­ стники «массовки». Среди них главенствовал Серега Колодцев. Беззаботная , забубенная головушка был этот Серега. Он окончил десять классов и хотел поступить в театральное училище. Но решил прежде год потаскать декорации, чтобы узнать театр со всех сторон. Жил он веселясь, радуясь жизни, и терпеть не мог всего серьезного. Но особенно он не мог терпеть всякой «политики», не выносил г а з е ­ ты. Слыша разговоры о событиях в мире или просто о жизни, он стра ­ дальчески морщился и со стоном восклицал: — Д а бросьте вы! Надоело. Одно и то же! Сыт по горло! Или: — Завели канитель! Что д а как! Пока ищете смысл, жизни —