Сибирские огни, 1966, №4

В этот вечер Яш а особенно запомнил великана Л яхо в а с лихими кольцами усов. Его историю р а с с к а з а л Якову Серега Колодцев. По его словам, Л я ­ хов был хорошим бондарем. Но вот однажды в артели организовался др ам к р ужо к . С т ал и грать и бондарь с великолепными усами. И тут что- то с ним стряслось : он послал к черту все свои бочки для засолки огур­ цов и пошел рабочим в театр , надеясь «присмотреться» к сцене, «подна­ тореть в массовках» и со временем стать артистом. Его охотно выпускали в «массовках», уж очень хороша и выра зи ­ тельна была его внешность. Он выходил без слов то жандармом , то п а ­ лачом , то слугой. Попробовали д а т ь ему рольку и со словами в спектакле «Мария Стюарт» . В самый напряженный момент он врывался на сцену и произносил только одну фразу : «Идут! Встречайте королеву!» И вот отбросив молоток, сдернув кирзовые сапоги и спецовку, Ляхов облекся в шелк и бархат , надел парик, спадающий на плечи. Д ож д а в ­ шись реплики, огромный, эффектный, он появился на сцене и звучным басом возвестил: «Идуть! Встречайте королеву!» Актеры т а к и покатились . Бол ьше Л яхов не получал ролей со словами. Одн ажды Серега ра зы грал его. «Слушай, Матвеич,— обратился он к Л яхову ,— ты слыхал , ведь поперли из месткома Лопедевегу!» — «За что, за пьянку, поди? — серьезно осведомился великан .— Наш брат всегда на этом горит!» Запомнил ся Якову и молодой рабочий, которого все называли бап­ тистом. Молчаливый , сидел он в сторонке ото всех, какой-то отрешенный и увядший. Беспокойное, едкое чувство оставил пожилой Шорников. Когда он, волнуясь , краснел , оспины на его лице оставались белыми. От этого лицо становилось пятнистым. Якова удивили его необыкновенно выразительные серо-желтые гла ­ ва. Они то ликовали , то ехидничали, то расширялись от злости, то пуга­ ли беспредельной тоской, то становились проницательными, подгляды­ вающими . Сухой, почти тощий, он был сильным и очень выносливым. — Ну вот чего тебе д а е т э та сам ая твоя религия? — донимал он бап­ тиста. — А чего в ней плохого? В ней ничего нет плохого,— задумчиво и тихо, словно самому себе, отвечал баптист.— У нас учат только хороше­ му: не пить, помогать ближнему нас учат, не делать зла, творить только добро , добро только творить и ув ажа ть старших нас учат,— на его блед­ ном, болезненном лице резко выступала черная щетина вместо бородки и усов. — Вот ты и сотвори-ка мне добро: купи поллитру,— предложил Шорников. — Это уж я сотворю зло, зло сотворю,— серьезно объяснил бап­ тист, глядя на Шорникова печально и с состраданием. Он явно жалел его, погрязшего в неверии, губящего свою душу. Ох, терпеть не могу эту всякую философию! плачущим голосом вмешался ^Кол^ тебе ВПОру за девками бегать, футбол гонять, а ты богу поклоны б ь е ш ь , — .тиранил баптиста Шорников. Тот покорно молчал, глядя на Шорникова с еще большей печалью и жалостью.