Сибирские огни, 1966, №4

когда, быть может, в бабьем горе и наша- боль, и наша жизнь... Спасибо, женщины, спасибо! За то, что правда чувства есть в словах, которых не смогли бы за вас мужчины прзизнесть. Есть такая «немужская» правда чувства я в «Стихах о романтике» Ларисы Кравчен­ ко. Поэтесса умело и убедительно лепит вдесь интересный и сложный человеческий характер, выхваченный из гущи жизни. ...Жажда романтики совершенно естест­ венна и закономерна у человека — искателя и творца. «Но вот наступает семья. И чело­ век родится, и женщина-изыскатель сына берет на руки... А как же теперь? А даль­ ше? Его не поселишь в палатке. Романти­ к а — трудная штука, особенно для младен­ ца». Правда, ребенка «можно оставить у бабушки». Но тогда ведь не быть героине «матерью по-настоящему». Реальность, жизненность такого душев­ ного конфликта несомненна. Как же он решается? Мы почти готовы вместе с героиней сделать печальный вывод: «роман­ тика отступает». Романтика... Очень трудно в сутолоке будней сберечь ее. Может быть, возраст романтики, как девичий век, недолгий? Мы понимаем всю горечь вопросов ге­ роини. Увы, такие противоречия еще суще­ ствуют в наше время, и решать их следует, сообразуясь с чувством долга и понимани­ ем своей нравственной ответственности перед семьей и перед обществом. И тут-то поэтесса неожиданно подрезает крылья сво­ ей героине, вкладывает в ее уста мысли очень горькие, не оставляющие никакой надежды даже на будущее: Наверное, вечно останется это противоречие между велением творчества и материнским долгом... И нет у меня ответа. Да , нелегко, конечно, взвесить, «какая же доля достойнее в полете нашего века». Противоречие, повторяем, реальное и обид­ ное. К глубокому сожалению. И все же не хочется (да и неправильно было бы!) думать, что оно, противоречие, будет «веч­ ным», как о том меланхолически заявляет героиня Л . Кравченко... «Все не мужское...» Таких строк, а вер­ нее — характерных эмоциональных и душев­ ных оттенков, нюансов, свойственных толь­ ко женщине, мы немало встречаем в стихах Л. Кравченко, Н. Созиновой, Е. Мироновой, Н. Дубровиной. Они не новички в литера­ туре; думается, что это «немужское» начало в их лирике, иной строй души, особенности чувств должны быть выговорены ими полно и естественно — и чем дальше, тем с боль­ шей свободой и глубиной... Зрелым мастерством, взвешенностью мысли, выстраданностью чувств отмечены стихи Елизаветы Стюарт. Подобно тому, как деревья «чистым золотом платят... за прошедшее лето свое», так и поэтесса, бе­ режно храня в себе светлое чувство удивле­ ния перед «чудом жизни», полна желания «расплатиться» за него «чистым золотом каждой строки». И усилия ее не пропадают всуе. В искреннем и горестном стихотворении Е. Стюарт «Золушки сороковых годов» нарисован обаятельный и проникновенный образ советской женщины времен минувшей войны. Трагически непохожа ее судьба на судьбу Золушки из далекой детской сказки, и глубоко контрастно это сопоставление: А ласковые фен за тобою Не присылали золотых карет. И ты, невеста, сделалась вдовою, Навек вдовою в девятнадцать лет. Проливая какой-то особенно теплый свет на весь облик героини, именно такое драма­ тическое столкновение были и небыли сооб­ щает стихотворным строкам жизненную достоверность, оказывается тем единствен­ но необходимым ключом, которым только и можно «распахнуть» сердце читателя на­ встречу поэтическому откровению. Именно здесь, на стыке суровой яви и романтичес­ кой сказки, возникает удивительно поэтич­ ный образ «Золушек сороковых годов»: И вы сжились с бедой, с военным хлебом. С морщинками на молодом лице. Вы башмачка под черным зве.дным небом Не оставляли на чужом крыльце. А годы шли. Кареты мчали мимо Других на бал... Но, строги и тихи. Вы знали только труд неутомимый И не вошли в легенды и стихи. Стихи Е. Стюарт отдают дань уважения и восхищения мужеству нашей женщины в дни войны. Высокая патетика поэтического рассказа, романтическая приподнятость, даже монументальность образа русской женщины — матери, труженицы, солдатки — бывает нередко не только вполне оправдан­ ной, но и глубоко органичной в стихах и других поэтов (Л . Чикин, Н. Созинова, Н. Перевалов и др.). Выстраданная тема Суровое детство военных лет — тема, в нашей поэзии до сих пор не стареющая, как не может устареть в искусстве тема Великой Отечественной войны. Как порох — черна поземка. Как вдовы — тихи сугробы. Меньше в деревне песен. Нет в дереяне мужчин. Без них остались кэлхозы. Без них остались солдатки. И —недоумевающие. Босоногие — Мы. Это — только первая глава биографии поколения, которого уже не назовешь ныне молодым,— ему за тридцать. В большом стихотворении «Я родился в деревне» (стро­ ки из которого выше процитированы) В а­