Сибирские огни, 1966, №4

— А я все высказал,— ответил Пастухов, глядя на председателя своими голубы­ ми, сияющими глазами. Из зала долетел сиплый, простуженный голос: — Позвольте вопрос? — Задавай вопрос,— разрешил Зеленцов, прищуриваясь. — Тут выступал Пастухов и расшумелся, хучь святых выноси! И то, и се, и та- кия, сякия — немазаные. А вот ответьте собранию: по какой такой заслуге старостихе, супружнице кулацкого класса, сегодня фельдшера привезли для медицинской помощи, а трудящемуся классу — ходи и кашляй? Для Зеленцова и Кудрина этот вопрос не был неожиданным, они к нему гото­ вились, а поэтому встали оба, но председатель сельсовета шепнул Кудрину: — Я отвечу, а если нужно будет — подмогнешь. Зеленцов рассказал о старостихе — девушка, мол, из бедняцкой семьи была вы­ дана замуж по принуждению. Положение ее в семье старосты было рабское. Староста помыкал ею, как хотел, нередко выгонял из дома. Она тайно от мужа помогала своим односельчанам, особенно женщинам. За это староста и бил ее. — Вот и судите, товарищи граждане! Правильно мы решили, али нет? Собрание ответило гулом: Правильно! Верно! — Кроме того,— продолжал Зеленцов,— фельдшер приехал к нам на село и для старого и для малого — кто на боЛести жалобится, им и поможет он медицинской по­ мощью. А кто неумеренно бражничал да с похмелья мается, пусть у своей жены врачует­ ся, а еще спокойнее и лучше — рассолом. Все засмеялись. Обстановка разрядилась. Настроение у всех поднялось. После Зеленцова дружно выступали середняки под началом умного и дельного Ивана Трубина. Но против него вздыбились некоторые мужики с четвертого участка. Видно, бап­ тистский проповедник не сидел сложа руки и не зря учил их евангельскому песнопению. Началось голосование за и против организации колхоза. Собрание снова завол­ новалось. Переголосовывали-три раза. Перевес остался за большой группой бедняков и середняков. Решено было организовать колхоз. Вечерело. Полыхала розовая заря, предвещая к ночи мороз. Из дверей клуба, с паром, шумом повалил народ. Раздавались выкрики, смех, присвист, а кое-где еще вспы­ хивали споры. Начиналась новая жизнь. * * * Сибирский май — буйный и- шалый месяц. Наступают теплые и ласковые дни. Вдали воздух трепетно парит над землею, тянет свежестью только вспаханного черно­ зема. На буграх, полянах рассыпались пушистые и нежные подснежники — они как цы- пушки. В глубоком небе переливаются трели жаворонков, курлыкание журавлей рас­ творяется в легком весеннем воздухе. Плывут в вышине белоснежные лебеди, косяками летят гуси, казары и большие стаи уток с красивыми женихами-селезнями впереди. Хлопотливые кулики, чибисы вьются над болотами, а в сосновом бору и березовых колках справляют свои брачные игры тетерева. Но бывают дни, когда северный стылый ветер гонит лохматые, разорванные обла­ ка, а в просветах бирюзовая синь небес веет холодом. Вдруг из отдельных облаков, отливающих сталыо, начинает сыпаться снежная крупа И тогда снова все замирает. Но человека в труде не остановить никакой непогоде-падере. Пахарь вспахивает землю, сеет зерно. Каждый день и час ему дороги. Надо кормить людей хлебом! Много трудностей испытали на первых шагах колхозники. Но колхоз крепчал. В него вливалось почти девять десятых хозяйств села. Прохорыч говорил тогда мне: — Матерущий сделали переворот в крестьянстве. Как ни сумлевались, как ни ка­ чались и ни чертомелили, а поди ж ты — вступили в колхоз. Большая, паря, артель получилась. Будем теперь жить, будем людьми!