Сибирские огни, 1966, №4

же места, одни и те же пейзажи проплывали мимо бортов, одни и те же навигационные огни сторожили безопасность фарватеров. Казалось, запомни их, и ты уже лоцман. Но это было не совсем так. Все, что делает человека лоцманом,; л е ­ жит глубоко под водой. Мели и предательски спокойные, туманные по утрам перекаты, и длинные песчаные отмели, словно притаившиеся под водой чудовища, следящие за судном красными огнями оградительных буев. — Карту, карту учи,— постоянно советовал Климов.— Карта — наш рабочий чертеж. С этим Юрий соглашался. Карту он вскоре знал назубок и больше уж не удивлялся рассказам о том, будто Климов, разбуженный среди ночи, сразу спрашивает: — Крестовский проходим? Или: — К Лопатному подгребаем? И никогда при этом не ошибается. Ну и что же? Просто знание карты и нехитрый расчет — вот и все. Впитывая все новые и новые знания, Юрий постепенно начинал ощущать нехватку в свободе действий. Он как бы разбухал от знаний, но, вынужденный вмещаться все в те же ученические рамки, уже тяго ­ тился ими. Однажды они шли по Енисею лунной, ясной ночью. — Погляди-ка ,— сказал Климов.— У Хантайских передний огонь погас никак? — Точно,— подтвердил Юрий и, оторвав бинокль от глаз, бодро до­ б а в и л :— Пустяки. В такую ночь хоть вовсе без огней, да еще в таком месте. Место и впрямь было не из сложных. — Штурман! — окликнул Климов.— Боцмана на бак, будем на якорь вставать. — Петр Акимыч,— шепотом, чтоб не слышал рулевой, взмолился Юрий .— Ведь совсем как днем видно. Гляньте, даже деревья отдельные. Ну давайте локатор включим на худой конец, для чего же приборы тогда? Мягко тронув Юрия за плечо, Климов вывел его на крыло мостика и сказал наставительно: — Не мешает знать: самый надежный прибор — якорь. В другой раз, когда они проходили то место, где узкая под­ водная отмель раздваивала русло, образуя «штаны», Климов сказал : —- Здесь ухо топориком держи. Чуть прозевал, и пожалте бриться. Панфилов в пятьдесят шестом сунулся в тумане, да и залез не в ту шта ­ нину. Д ва дня снимали. «Вот уж ты не залезешь ,— неприязненно думал Юрий,— Неделю простоишь на якоре, погоды ждать будешь». В такие минуты Юрию вдруг вспоминалось все обидное, что он ис­ пытал от своего учителя. Жесткие выговоры — то за неостро отточенный карандаш, то за разговор с вахтенным штурманом. Р а зд р аж а л эзопов­ ский язык нравоучений и даже то, как, придя на лоцманскую станцию и, получив пачку накопившихся газет, Климов прежде чем приступить к чтению, кропотливо тасует их, раскладывая по номерам. Но больше всего ра здражала болезненная осторожность старого лоцмана. Еще полбеды, если бы ее можно было объяснить нехваткой знаний или опыта. Нет же, и с этим соглашались все, Климов был знаю­ щим, грамотным лоцманом. Каждую милю реки он знал наизусть от