Сибирские огни, 1966, №3

— Это же Вознесенский, Лидочка,— миролюбиво сообщил Володя. — Ну, знаете, вашего Вознесенского запомнить трудно... — А мне одно стихотворение Вознесенского говорит больше о на­ шем времени, чем вся поэзия мира,— горячился Сергей. — Через пять лет никто и не упомянет твоего Вознесенского в раз­ говоре о поэзии,— издевалась Лидка. — Посмотрим, оракул! А такого поэта ты, конечно, тоже не знаешь: Мы те, кто в дальнее уверовал,— безденежные мастера. Мы с вами из ребра Гомерова, Мы из Рембрандтова ребра. Не надо нам ни света чопорного, Ни Магомета, ни Христа, А надо только хлеба черного, бумаги, глины и холста! Смешайтесь, краски, знаки нотные! По форме и Земля стара — мы придадим ей форму новую, безденежные мастера! — Знаю. Евтушенко.— И тут же, загораясь:— Давайте до самого дома читать стихи! По очереди! А ночь была какой-то странно тихой, душной. Только в стороне, над жиркомбинатом клубились, расплывались по черному небу белые космы пара и дыма. Видно, погода менялась, и там, высоко в небе, крепчал ветер. После всех событий прошедшего вечера, после стихов у меня что- то пело в душе. Скорее бы стать'самостоятельным и взяться за дело, ко­ торое ждет тебя, которому ты нужен. Когда я подходил к своему подъезду, на моих часах было уже по­ ловина второго. И это испортило мое приподнятое настроение. - Не успел я даже вставить ключ в замочную скважину, дверь отво­ рилась. Мутер, конечно, ждала меня и не ложилась еще. Ее тревожные глаза мгновенно ощупали меня всего. Наконец, убе­ дившись в том, что я цел и невредим, она глубоко вздохнула и сказала: — Ах, Славка, Славка, ты совсем не думаешь обо мне... Я бегаю по квартире, как сумасшедшая... — Ну, мама, я же тебя Просил, спи, не беспокойся, ничего со мной не случится. — Славка, ты у меня один-единственный на всем белом свете... Она, конечно, заплакала... Ну, скажите, ну, что мне с ней. делать? Я молча прошел в комнату, раскладушка моя была уже приготов­ лена. У нас однокомнатная квартира. У мутер — диван-кровать, а я ставлю раскладушку. Молча,— любой разговор только бы увеличил потоки ее слез,— я разделся и нырнул под одеяло. И в это время сильный порыв ветра ударил в окна. Стекла задро­ жали, а между рамами загудело. И сразу же раздался новый удар ветра. Хорошо, что я уже вернулся. А то бы она совсем перепугалась. Я засыпал, когда услышал, что она встает с постели. — Ты не спишь? Может быть, тебе чем-нибудь помочь? — на всякий случай сквозь сон спросил я.