Сибирские огни, 1966, №3

Внимательно приглядываясь к склону и почве, я пошел поближе к палаткам. Около крайней седая высокая старуха,— я никогда не думал, что такие живут в палатках,— аккуратно перекладывала поленницу мел­ ких дровишек на более высокое, сухое место. Девчонка лет десяти в красном лыжном костюме, но босиком, копала настоящей большой лопатой канавку, чтобы отвести от входа в палатку небольшую лужи­ цу. Выходит, этот дождь потревожил даже таких хозяйственных людей. Недалеко от девчонки и старухи была очень удобная площадка около стены. По всему видно, что ручьи ее обходили. Здесь-то я и при­ нялся снова делать каркас, но теперь уж решил чуть-чуть приподнять его. Чем круче наклон, тем быстрее будет скатываться вода. Девчонка, конечно, уже стояла недалеко от меня и с глубокомысленным видом вертела пальцем в носу. Для более короткого знакомства, я ее предупредил: — Не сломай палец... Она почему-то испуганно отступила шага на два. Но после недол- гого осторожного молчания все-таки спросила: v — Это теперь твое место? — Спрашиваешь! Принеси-ка мне свою лопату. Видишь, стенки надо немного присыпать песком. — Щас... Я-то знаю по опыту, что конкретные распоряжения лучше всего создают непринужденную обстановку. — И долго ты собираешься прожить в этом дворце? — голос у дев­ чонки неожиданно стал мужским. Я оглянулся — передо мной собственной персоной стоял — кто бы вы думали? — Павел Петрович! Нет, этот человек, видно, не мог без меня жить. Не успел я «обра-> доваться», как уже шагал рядом с ним по направлению к лагерю. Представляете, какую содержательную беседу вели мы дорогой. Конечно, я во всем оказался виноватым. По словам Павла Петро­ вича выходило, что у меня совсем нет самолюбия: вместо того, чтобы воспитывать свой характер, я сбегаю. Я тоже прямо ему сказал, что сроду не терплю несправедливости. В общем, мы выработали соглашение, по которому я остаюсь до конца сезона в лагере и придерживаюсь общего распорядка, а он боль­ ше не создает для меня индивидуального режима. Но самое удивительное, что старик пошел меня разыскивать. Это- то меня и разжалобило. И потом картошка с тушенкой тоже вещь. Дневалить вне очереди меня больше не заставляли. А прояви я тог­ да нерешительность, так до конца сезона и чистил бы картошку. * * * Видите, внутри квартала, среди березок, стоит желтое двухэтажное здание с тремя колоннами у входа? Это и есть «детский сектор». — Здравствуйте, тетя Шура! — это наш вахтер. И зимой и летом, и днем и, по-моему, ночью сидит она около этого столика с телефоном. У нее нет правой руки. Когда она еще молодая была, работала на нашем «ящике», и что-то там произошло... — О, Славочка, как ты хорошо загорел! На юг, наверное, ездил? Иди скорее — все ваши уже собрались!