Сибирские огни, 1966, №3

вредного корнета Лукомского... Что ж, господа, надо есаулу помочь. Ладно, вольем в ваш отряд нашу боевую летучку на недельку. Но Васька Жданов, пошептавшись с Селяниным, поднял руку. — Чего вам, господин Рагозин, городских отрывать от дел? Ваше благородие, распорядись в своем отряде послать сюда... ну, скажем, получать винтовки, этого самого Лукомского. Пусть с подводой поедет и, лучше, с повозочным — подберите и в повозочные какого вредного заводилу, а мы тут... сами управимся с имя. Старец Базыльников прогнусавил: — Святое писание рече: «Совращающий стадо с пути истинного, яко пастырь неправедный мечом наставится». И верно — посылай, ваше благородие, энтого кавалера сюда, в избушку, только допрежь извести о времени с верным человеком.— Базыльников взглянул на Жданова. А ты не перепутай, мотри!.. Жданов и Селянин засмеялись. Дверь распахнулась, и в жарко натопленную комнату вошел У* бин, в огромной черной дохе-подборке. „ пп„ * ТКР. — Здорово, мужики! Извините, припозднился я... Ось в пролетке сломалась, покамест за санками Ромку своего посылал, и время ушло Жрать охота смертная... Селянин, прими доху-то. А вы чего ждете. Айда к столу, навалимся, закусим, как положено, чтобы хозяйка не жу- рилась!.. Наливай, хозяюшка, всем по единой. Да чего ты — рюмками. Станем мы, потомственные русские мужики, о рюмки мараться... Ста­ каны давай, красавица, стаканы! А мне — особо: ковшик. Люблю ковша пить, как наши прадеды пивали... Михаил Дементьич был в отличном настроении: балагурил, шутил, смеялся, осушил полный ковш бражки, крякнул и наконец изволил за­ метить скромно стоявшего у печки Галагана. . ц — А-а-а! Так это господин представитель и есть?.. Давай знако­ миться, есерия... Да не чванься, считай за честь с гильдейским купцом за одним столом сидеть!.. Вы, патлатые, спокон веков у мужика в ку­ черах состоите, а мните, что сами на мужике наездники,^ шалишь... Hv-ну не обижайтеся на старика, давай-ка еще беленькой опрокинем по стакашку, за упокой души временного вашего есеровского прави­ тельства... Да будет и Керенскому и Зензинову сибирскому пухом зем- ЛИ113 3 н3м — На земле мир и в человецех — благоволение,— пропел Базыль­ ников. Но Губин прикрикнул: . . п , — Тебя не спрашивают, ты не сплясываи, архиреискии певчии! Да поохсйи к столу, господин... как звать, величать-то? Ин ладно: Рого­ жин так — Рогожин. Сойдет и без величанья... А все ж и чванливый ты, господин Рогожин... Приехал, видишь, что Губина нет,— сей же час приказал бы вести себя в Колыван. Не след перед стариком-то нос за­ дирать да шапериться. Сказано до нас еще: губа толще— брюхо тонь­ ше Присаживайся, а мне подвинь вон того осетра заливного ох и вкусна штука-то!.. Прежние годы я на Тюменскую ярмарку ездил, там налегал на это чудо-юдо, В Тюмени, в «Европе» буфетчик был — Ахмет- кой звали татарва, свиное ухо, а дело знал: и в рассуждении холодной закуски и касательно женского пола — потрафит самому привередли­ вому купцу... Да ты ешь, ешь сам!.. Галаган уже слышал о губинском купеческом хамстве. Вот и до­ велось сидеть рядом. Уж верно: хам так хам!.. И все же Губин чем-то нравился Александру Степановичу: экая самобытная махина, русская глыба' Александр Степанович чокнулся с Губиным и стал ужинать...