Сибирские огни, 1966, №3

партизанской конницей Игнатия Громова, колчаковские власти делали вид, что у них всё ол-райт, и продолжали вести игру в освоение Велико­ го Северного морского пути: гнали на север баржи и лихтеры, набитые до самого ватервейса медью, мукой и бочонками знаменитого сибирско­ го сливочного масла. Суда, соответственно, снабжались охраной и не­ ким количеством пулеметов шоша, льюиса, кольта, а также винчесте­ рами, которыми услужливо снабжала колчаковцев «страна свободы и демократии» — Америка. На всякий случай­ но колчаковский режим отличался крупной коррупцией. По пути следования на северные окраины Западной Сибири многие баржи, лихтеры и паузки таинственно исчезали из караванов, загадоч­ но терялись, и не было уже ни возможностей, ни желания разыскивать утерянные грузы — красные нажимали так, что у караваноотправителей была одна думка: скорей, скорей, к океану!.. Среди прочих неожиданно пропала где-то за Новониколаевском бар- жонка — паузок номер сто четырнадцать, груженный мукой и иным гру­ зом, в том числе большим количеством колючей проволоки, бог весть за­ чем отправленной из Барнаула в северные Палестины (говорили, что колчаковцы собираются под Обдорском организовать громадный конц­ лагерь для пленных красноармейцев, на манер страшного архангельско­ го Мудьюга — может, и так). К паузку был приставлен водоливом еще крепенький старичок, по царскому паспорту именовавшийся Христианом Христиановичем фон Граббе, а среди близкого окружения слывший просто и демократично Крестьянычем. Занесла нелегкая мучной паузок не куда-нибудь, а именно в речку Чаус. Прибила речная волна сто четырнадцатый к берегу, в заросли тала, на полпути между Скалой и Колыванью. Там и отдал якорь Крестьяныч. Несмотря на аристократическую немецкую фамилию, старичок был не гордым и умел поддерживать отношения с неотесанным и грубым российским мужичьем. Встав на чалки, Крестьяныч побывал в Колывани и оттуда воротил­ ся не с кем иным, как с Михаилом Дементьевичем Губиным. Долго си­ дели в рубке и беседовали вполголоса, а после Губин прихватил с собой единственного Крестьянычева матроса и уехал. Поздней ночью к месту стоянки паузка прибыло несколько подвод, груженных тесом. Гусинские возчики тщательно прикрыли все мучные кули на барже тесинами. По­ лучилось, что баржа гружена не мучкой, а лесом. Кому интересно? Никому. Близился ледостав. Земско-колчаковская власть благоразумно мало-помалу исчезала из Колывани, из Скалы, Вьюнов, и вскоре наступил некоторый период междувластья. Тут опять понаехали к баржонке подводы, груженные ле­ сом, теперь уже круглым, и десятка два мужичков. Мужички дружно взялись.за дело и мигом поставили зазимовавшему водоливу доброт­ ный сруб. И еще — баню. И — конюшню-завозню. Главный из доброхотных мужичков поздравил Крестьяныча с но­ восельем: — Вот и заимка готова. Живи не тужи, милый человек... А мы к те­ бе наезжать будем на зимнюю рыбалку. Пришла зима. Раз в неделю наезжали сюда рыбаки. Разные были, со всей округи, любители подледной рыбалки... Бывало, наведывались из Новонико- лаевска и даже из Томска.