Сибирские огни, 1966, №3

Пришедший стукнул в дверь условно: три коротких и еще три коротких. В эту ночь в докторской квартире собрались члены местного кружка спиритов: Михаил Дементьевич Губин, гильдейский купец; пра- сол-конеторговец Васька Жданов; купец-бакалейщик Василий Ивано­ вич Базыльников; кулак Сенцов и другие столпы колыванского об­ щества. В комнате было темно — окна закрыты наглухо ставнями и заве­ шены больничными одеялами. Лампа в гостиной погашена, и лишь пе­ ред хозяйкой квартиры мерцала восковая церковная свечка в древнем бронзовом подсвечнике с литыми амурами. Сам доктор Соколов, накануне переведенный по личной просьбе в соседнее село Вьюны, не мог присутствовать на сеансе: был занят подготовкой к переезду на новое место. Сеанс вела гостившая в Колывани родственница супруги доктора — Елизавета Николаевна Миловзорова — таперша электротеатра «Диа­ на», принадлежавшего ранее некоему господину Махотину, а ныне от­ данного под столовую ЕПО — ту самую, в которой партийный и комсо­ мольский актив города Новониколаевска ел суп «кари глазки». Елизавета была тощей дамой — нервной, пугливей и истеричной. На круглом столе, с которого сняли бархатную скатерть с позумен­ тами и неизбежные толстенные альбомы, семейные реликвии,— лежал большой лист бумаги, разграфленный радиусами. В радиусы были впи­ саны буквы алфавитов — русского, с твердым знаком и с ятем, и латин­ ского (предполагалось, что некоторые духи из иностранцев не смогут общаться с медиумом на русском языке). По кругу скользило блюдечко со стрелкой. Над блюдечком парили сцепленные мизинцами и большими паль­ цами руки спиритов. В полумраке блюдечко описывало круги по бумажному листу, и, когда стрелка останавливалась на алфавите, все жадно записывали вы­ павшую букву. Таким образом получались слова и словосочетания. В ту ночь вызывали дух расстрелянного царя Николая Второго. Николай не замедлил явиться. Он сказал при помощи блюдечка: «Тяжко народу, тяжко... освобо­ дите, освободите, освободите...» Супруга доктора всхлипнула, а медиум — таперша разрыдалась и забилась в истерике. Сеанс прервали, но лампу решили не зажигать... В этот патетический момент и послышался троекратный стук. Докторша пошла открывать. Вернувшись, наклонилась к уху купца Губина: — К вам, Михаил Дементьевич... Я провела в кабинет мужа. Губин позвал Базыльникова: — Айда со мной... Оставшиеся продолжали сеанс. В кабинете за докторским столом сидели Губин и Базыльников, слушали доклад Иннокентия Харлампиевича, изредка переспрашивая, уточняя или вставляя реплики. Был купец Губин грузен (семь пудов), угрюм и злобен. А бакалей­ щик Базыльников — тощ, смиренен и голос имел елейный... — Деньги у ихней гарнизации есть, Михал Дементьич,— доклады­ вал Седых,— да и не малые. Энтот уполномоченный по школам-то, не сходя с места, Самсонову пять тыщ лично отвалил, да на отряд еще со­ рок тыщ посулил.... — Не врешь? — подозрительно спросил Губин.— Сам видел?