Сибирские огни, 1966, №3

Уже вечерело, когда колыванец и Роман Ильич въехали в поселок Кривощеково, немного поколесили по темным улицам и завели под­ воду в крытый, темный двор небольшой хаты-мазанки в узеньком пере­ улке. Инструктор. Томского ГубОНО, демобилизованный военспец гражданин Рагозин, проверявший по долгу службы постановку дела в. кривошековской приходской школе, вернулся в свое временное, мест­ ное жилье поздно. Сняв полушубок и красноармейский шлем, спросил хозяйку, худень­ кую женщину, кутавшуюся в духовую шаль: — Какое у нас «меню» сегодня? Та ответила приглушенно: — Двое: колыванский мужик, тот бородач из «Союза трудового крестьянства», что приезжал в прошлом месяце... Помните? — Хитрый дурак! Женщина приложила палец к губам. Указала на прикрытую дверь. — Тише! Они, оба — там. Я поместила их в вашей комнате. Свет решили не зажигать. — Ерунда — лишнее! Напротив — везде и всюду надо мой приезд ■афишировать, идите и зажгите лампу... А кто второй? — Прославленный полководец из Кожевникова, о котором говори­ ли оба доктора на совещании. — Как? — удивленно вскинул брови инструктор Наробраза.— Не­ ужели? Значит, Губин нашел все-таки пути к его мужественному серд­ цу!.. Хорошо. Очень хорошо! «Каков собой на взгляд?» Интеллигентный человек, офицер? — Типичный казачина, солдафон! Представьте: разулся и дал мне в руки для просушки свои вонючие портянки... Это-1-мне-то!.. Привез письмо от Валентины Сергеевны Апраксиной: пишет, что истосковалась, по культуре и цивилизации, собирается с Седовой Заимки перебраться, по меньшей мере, в Новониколаевск... — Это уж как придется. Если разрешат... А, вообще, я понимаю ее. Тоскливо, Анна Леопольдовна... До чего омерзели и мне все эти вонючие шематоны — соратники наши... — Ужинать будете? .— После. Вместе с этими деятелями: надо соблюдать демократию, так велели доктор и свыше. Рагозин-Галаган вошел в отведенную ему комнату и зажег лампу. Здесь уже томились ожиданием Иннокентий Седых и человек со. шрамом. Иннокентий Харлампиевич поклонился Рагозину глубоким поясным поклоном, «прославленный полководец» вскочил с табурет­ ки и по давней привычке хотел щелкнуть каблуками, но щелчка не- получилсГсь — забыл, что сидит в одних шерстяных крестьянских носках. — Подъесаул Самсонов, Роман Ильич... Очень рад! И выложил на стол просверленный рубль. Инструктор Наробраза * покосился на монету, сделал легкий жест рукой: — Не нужно, господа. Я знаю о вас... Только прошу еще пять ми­ нут подождать... Рагозин прошел за ширму, несколько секунд постоял в раздумье, потом открыл ящик тумбочки, достал баночку с белым порошком и, от­ сыпав порцию на канцелярское перышко, втянул в ноздри... Сел на кой-