Сибирские огни, 1966, №3

Что называется: «справный мужик». До революции ямщину водил. Имел три упряжки парных, но бат­ раков не держал, своей семьей управлялся — трех сыновей сподобил бог Иннокентию Харлампиевичу. Правда, один погиб в наступление Керенского, в девятьсот семнадцатом, но двое остались. Тоже могутные ямщики, в папашу уродились, особливо старший сын, Николай. Рассказывают: однажды увидел Николай Седых, что на толпу, выходившую из собора, мчится взбесившийся чупахинский бык- производитель,— расставил ноги, схватил кирпичную половинку и.так ахнул бычину меж глаз, что многопудовая, разъяренная громадина с ходу пал на коленки, потом всей тушей брякнулся на бок, малость по- сучил копытами, и глаза его мутной слизью затянуло. Издох. А по селу слава пошла: схватил-де Колька Седых — ямщик, чупа- хинского быка за рога и свернул зверю шею. А о кирпиче — ни слова. Любит народ силушку человеческую подкрашивать, чтобы поболе была, еще крепче, чем в самделе... Но слава — славой, а Николай, сын Иннокентия Харлампиевича,- был вправду первым силачом по селу. Сравнялось ему тридцать. Меньшой сын Мишка тоже подрастал могутным парнем — едва шестнадцать исполнилось, а уже на спор мог любого взрослого на обе лопатки положить, на кушаках, запросто. Такой уж корень седыховской родовы: сила. Вот и брат Иннокентия Харлампиевича — Анемподист, прежде лоц­ ман Обской, а нынче председатель совета левобережного затонского поселка Яренский,— не из последних силачей в округе. Только Анемподист силач бесхитростный. Рядовой коммунист, при колчаковщине был в подполье, и характером прост и спокоен, как из­ вечная река, породившая лоцмана. А Иннокентий — тот с хитринкой. С виду тоже простоват, ан — умен. В колчаковщину Иннокентий сразу смекнул, что не обманешь — не проживешь: или офицеришки разорят, по миру пустят, или партиза­ ны не помилуют. И принял решение — двоедушить. Записался Иннокентий Харлампиевич в дружину святого креста и подался с обоими сынами якобы воевать с партизанами, но, спустя ме­ сяц, пришло из города Новониколаевска от воинского начальника скорбное сообщение, что вся группа верноподданных адмиралу, с кото­ рой ушли богатыри Седых, погибла под выстрелами партизанской засады. Так оно и было, только ни уездный воинский начальник, ни одно­ сельчане не знали тогда, что под партизанские берданки подставили свою группу сам Иннокентий с сыном Николой. Семейству Седых от эсеровской сельской управы — щедрое вспо­ моществование, а сами «погибшие» влились в Заковряшинский парти­ занский отряд. Так Иннокентий Харлампиевич обманул и судьбу, и односельчан, и колчаковскую власть, и всех родственников, а когда пал адмирал, по­ явился Седых в родном селе в партизанской славе. Вскоре большая часть села стала жить умом Иннокентия Харлам­ пиевича. И ревком относился к партизану любовно: помогала советская власть бывшим партизанам чем могла, и Кешке Седых перепало пол­ дюжины овечек, коровка с нетелью и пара лошадок — не кони, а загля­ денье. Так и живет бородатая умница Иннокентий Харлампиевич Седых. Безбедно и беспечально, но с умом и с оглядкой. Все бы хорошо, да не поладил Иннокентий Харлампиевич со старшим сынком. В партизан