Сибирские огни, 1966, №3

утра. Нужно сей же час... Да, очень сурьезное, товарищ председатель. Пропуск нашли. Из той пачки, что в пропускном бюро пропала на прош­ лой неделе. И оружия — цельный арсенал... А главное — монета! Рубь с двумя царями! Понимаете, та самая, сверленая... Что? Да его уже не допросишь, комсомольцы его кокнули, патрульные. Он у них одного поцарапал тоже. Я раненого домой отправил... Кто персонально? Есть такой Гошка Лысов, салажонок, комсомольский райкомовец. Здесь. Дожидаться всем?.. Есть дожидаться! Положив трубку и вызвонив отбой, Матвеев сгреб все лежащее на столе и прикрыл своей шапкой, подошел к Леньке и вторично больно щелкнул парня по носу, сказав при этом: — Понял? Эх ты: «В трибунал!» Еще кореш Гошкин называется! — И проникновенно, внушительно добавил: — Сейчас сам приедет. Пред- губчека. Знаете его? То-то!.. Слышь, Лысов, ты проси у него что хошь. Он тебе за этот целковый с царями может муки отсыпать не мене пу­ довки. Сахару тоже — фунтов десять может дать... Масла, однако, фун­ та три. Табаку легкого... Да ты, брат, теперь...— Тут Матвеев понизил голос и придвинулся к Лысову вплотную: — Знаешь, что? Ты у него шпирту попроси. Чистого, скажи, медицинского. Тебе, конечно, по ком­ сомольской линии шпирт, прямо скажем, вовсе ни к чему Вредный да­ же, а я, браток, шибко нуждаюсь. Болею — сил никаких нет! Невыноси­ мо! Как мороз, так меня всего и корежит... ноги, руки отнимаются. А на­ трешься шпиртом ——все проходит. Попроси, а? Сочтемся: я тебе патронов отсыплю, каких хошь — нагановских, кольтовских. Даже к первому номеру браунинга могу достать, честное слово, дам три обоймы за полбутылки шпирту! Только — медицинского чтоб, а не «автоконьяк». Гошка слушал, но все еще ничего не понимал. Позже, минут через пятнадцать, сознание непоправимой беды сменилось сознанием испол­ ненного долга, но такая нравственная метаморфоза для напряженных Гошкиных нервов оказалась непосильной. Зубы комсомольца выбили длинную дробь, из горла вырвался странный звук, и глаза подозритель­ но заблестели. Тогда Матвеев, подтолкнув Гошку к дверям, сказал с теплотой: — Пойди, сынок, утрись снежком, негоже тебя в таком виде ка­ зать председателю... А приедет — не вздумай чего просить! Это я — так. Для проверки тебя: какой ты стойкости человек? Словом, пошут- ковал. Про шпирт — не поминай. Но утереться снегом Гошка не успел: в двери уже входил невысо­ кий худощавый человек, лет сорока, в шинели, перехваченной солдат­ ским ремнем. Из рукава шинели торчал длинный ствол маузера—• удобно, не надо возиться с кобурой. Русоволосый, медлительный в речи и быстрый в движениях, пред- губчека внимательно просмотрел документы, глянул на просвет в се­ ребряный рубль и спросил: — Убитого привезли? Лицо не испорчено? Куда попала пуля? Дежурный по штабу ЧОН, Матвеев и ТолокОнский ответили вразз — Во дворе, в санях... — Морда — чистая... — В сердце пришлось. Наповал. Председатель побарабанил пальцами по столу, сложил в узелок Гошкины трофеи и обратился к Матвееву: — Оцепление сделал? Оперативный комиссар заморгал глазами. — Дык ить я.,, только что...