Сибирские огни, 1966, №3

— Нет. Вы мне все пищеварение испортили после стерляди... На­ до же1.. — «Больше созерцательной философии», дорогой мой!.. И запом­ ните: «кто не с нами — тот против нас». А теперь слушайте... Разговор врача Николаева с бывшим жандармским провокатором и начальником колчаковской милиции Галаганом-Рагозиным стал еще более содержательным и закончился только под утро. За неделю до вышеописанной встречи, в городе, еще состоявшем на военном положении, произошел один малозаметный случай. Комсомольский патруль Второй роты третьего территориального батальона вел ночной обход вокзального района города. Ночь была холодной, буранной, и девятнадцатилетние погодки — районный комсомольский вожак, бывший матрос сибирской военной флотилии Гошка Лысов и его напарники, деповские комсомольцы Лень­ ка Толоконский и Мишка Мирошниченко,— отчаянно мерзли. Флотский бушлат Гошки Лысова, обтрепанная шинелка Толоконского и вытерг тый до мездры отцовский полушубок Мишки — сквозили. Мало приспособлена была для ночных экскурсий зимой и сбувь пат­ рульных — останки валенок, скрепленные телефонной проволокой. Поэтому патрульные не чувствовали в себе особой бодрости и, пе­ редвигая ноги, тоскливо прислушивались к урчанию в животах. Настроение комсомольцев было далеко не романтичным. Но ходить нужно. Назвался груздем — полезай в кузов. Стал бойцом Части Осо­ бого Назначения1— топай ночью по улицам городка, набитого контр­ революционной нечистью, уцелевшей от разгрома и вновь пополняющей обывательские клоповники. Ходи, чутко ощупывая стволом трехлиней­ ки покосившиеся заборы и заснеженные палисадники. Ходи, рискуя по­ лучить пулю в спину, в висок, в живот. Ходи! Ибо — ты чоновец, страж революции. Поэтому, когда Мишка Мирошниченко в перекуре сказал заманчи­ во: «Тут, за углом, знакомые живут... Хорошие люди. Может, погреем­ ся? Давайте обсудим»,— старший патруля Лысов ответил язвительно: — Конечно, обсудим твое предложение. На бюро! — прикрикнул: — Разговорчики! Айда, полный вперед!..— и выпустил полузаряд крепкой матросской ругани. Надо сказать, что в ту далекую теперь от нас пору комсомольцы Гошка Лысов и его сподвижники были не шибко искушены по части эстетики, до хорошего доходили больше интуитивно и грамотностью особой не отличались. Они, например, понятия не имели о существовании поэта Блока. Однако хорошо знали, что «неугомонный не дремлет враг»: в учрежде­ ниях таинственный Дядя Ваня грозит в подметных листках коммунис­ там лютой смертью и призывает выписываться из партии; на рельсах найден разрезанный поездом пополам труп железнодорожного комисса­ ра, при осмотре тела в спине обнаружены три пулевых раны... И так далее,.. Кто-то невидимый каждую ночь давал о себе знать. И чоновско-комсомольский патруль мерз, но продолжал твердо 1 Партийные и комсомольские отряды, несшие спецслужбу в ВОХРе в Новонико- лаевске. были переименованы в Территориальные коммунистические Части Особого Наз­ начения только спустя год после описываемых событий, но автор применяет термин «ЧОН» в повести для удобства повествования и надеется, что читатель не осудит его за эту вольность.