Сибирские огни, 1966, №3

только и купишь, что горсть каленых орешков? Или адмиральских «языков»?1 Они уже объявлены аннулированными. Колчаковскими сей­ т е деревня в избах стены оклеивает. Царские кредитки? Сотни мужик еще берет. Морщится, но берет. Да царских — маловато... Андрей Иванович выдержал паузу и сказал не без торжествен­ ности: — Керенки!.. Их население принимает охотно, им верят, представь­ те! Большевики официально уведомили, что керенки подлежат хожде­ нию, и керенки — только давай!.. А у нас их — миллиарды. Когда адми­ рал свои «краткосрочные обязательства» ввел, нашим людям удалось в Омске все запасы керенок — «двадцаток» и «сороковок» — припрятать. Вот и сгодились. Что особенно интересно: население зерит в наши эсе­ ровские деньги, ведь керенки — валюта временного правительства! Каково? Рагозин зевнул: — Но мы отвлеклись, Андрей Иванович. Объясните местную си­ туацию на сегодня, и что именно вы намерены из меня сделать? На­ чальника боевки? — Нет, «товарищ Рагозин». Боевка уже создана. Ваша миссия по­ сложнее будет. Предстоит чисто организационная работа. Я уже гово­ рил, что Западная Сибирь сейчас — кипящий котел, придавленный большевистской крышкой, на которой, вроде торгойки-салопницы, си­ дит пресловутая Ч ЕКА . Дайте ей в морду, сбейте салопницу с крыш­ ки— похлебка, которую заварила история, плеснется через край. Бан­ ды и шайки всю степную Сибирию заполонили, противоколчаковская партизанщина сохранила еще свою партизанскую автономию, ряд круп­ ных отрядов отказался занять подчиненное положение в Красной Армии, партизаны самостийничают и превращаются с каждой неделей из союзников красных во врагов нового правопорядка, который ничего доброго мужику пока не дал и душит крестьянство продразверсткой. Конца-края^той совдепской грабиловки не видно... Вот вам, родной мой, и «ситуация». На манер пороховой бочки. Поднесешь спичку и — взрыв. ' — У нас на востоке — не так остро... — Так вот, наша работа сегодня — прибрать все эти развращен­ ные полуторагодовой партизанщиной мужицкие орды, зануздать взбе­ сившуюся лошадку, ввести ее в оглобли и заставить тащить наш, эсе­ ровский, тарантас не туда, куда кривая вывезет, а в желательном для нас направлении... Мы будем работать в селе параллельно с совдепией. У тех ревкомы и сельсоветы, и у нас — свои ревкомы. Подпольные, разу­ меется. У совдепских властей — винтовки и насилие, ну продразверстка там, комбеды... У нас— Кредитные товарищества Ъ неограниченной ссудоспособностью, школы и всякая гуманистика, в том числе медицина сельская, на возрожденных принципах Земства, то есть с душой, с лю­ бовью... Куда мужик попрет? — Безусловно, к нам. — То-то и есть. Разумеется, самые крупные паи в Кредитках у на­ ших людей, но и бедняцкому элементу вход открыт — так, чтобы к се­ ву никто не оказался безлошадным, без семенного материала... Это в общих чертах. Но есть детали: умелая агитация против Советской вла­ сти. Агитация сопоставлением: продотряд приехал — ограбил село, а Кредитное товарищество сейчас же на выручку ограбленному. Кредит долгосрочный — на год, на два, на три, на пять лет. И диффамация: 1 Так звали в народе колчаковские денежные «обязательства».