Сибирские огни, 1966, №3

нажал клавишу главного включателя. Мелодичным звонком САМА-НО- сообщила,^ что программа ею освоена, что вопросов она не имеет и приступает к анализу сведений. Затем деловито загудела, помигивая красными глазками неонок... Вика подумала, что, наверное, она-таки хорошая дура. Надо было сообразить — поехать в такой компании за город!.. Ей уже до смерти надоел и Савченко, и все его шумные приятели. Она потихонь­ ку отошла в сторону, незаметно скрылась за деревьями, и побрела в глубь леса, пока за спиной не затихли вопли транзистора и громкие голоса. В лесу было сумрачно и тихо, с шоссе доносилось отдаленное гудение тяжелых грузовиков. Не боясь заблудиться,' Вика прошла заросли колючих сосенок, выбралась на полянку и присела на траву. Она слышала, как Савченко где-то далеко звал ее: «Вика, Вика!» — и не от­ кликалась. 1 Она не знала, почему вдруг согласилась поехать с ним. Вероятно, от обиды на Заячкина... Хотя, если бы сейчас там, в лесу, бродил и звал ее Заячкин, она не прята­ лась бы здесь. Да и вообще, тогда все было бы иначе... Почему он не пошел провожать ее после концерта. Она не хотрла идти с Сав­ ченко. Заячкин должен был сообразить, не могла же она говорить ему сама... Как плохо, когда человек такой недогадливый... Вика оперлась на кулачок и пригорюнилась. М ож ет быть, он и не собирался ее провожать, а ей только показалось. Он ни разу не. сказал «люблю», даже когда они поцеловались на скамейке в парке. Мож ет быть... она ему совсем и не нравится, а ходит он с ней просто так... Стало совсем тоскливо, и Вика чуть не расплакалась. Губы у нее дрогнули, но она удержалась. Протянула руку и сорвала большую ромашку. Машинально начала обрывать лепестки. Любит... не любит... Белые лучики падали ей на колени. Все меньше их оставалось на цветке. И все тревожнее становилось на сердце. Вика вдруг подумала: пусть станет правдой то, что ответит ромашка. Невинная забава сразу наполнилась таинственным смыслом. Вика все медленнее, все пугливее отрывала лепестки. Любит... не любит... Наконец на желтенькой шляпке повис один единственный лепесток, и единственное слово замерло у Вики на губах. Она вскочила и прямо через лес бросилась к шоссе... Заячкин выключил машину. Погасли огоньки неонок. Погасла надежда. Бумажная лента торчала из сумма­ тора. На всех сорока ее порядках стояли нули. Сорок нулей... Сорок «нет»!.. Сорок «не любит!» Подумать только! ...Заячкин даже не пошевелился, когда скрипнула дверь. Не обернулся, когда чьи-то руки охватили его за шею и знакомый голос прошептал: — Дима... Он только затаил дыхание. — Дима, не сердись. Я совсем не хотела идти с Савченко... но ты сам... я так обиделась и поехала с ребятами... И нашла там ромашку... — Какую ромашку?..— шепотом спросил он. — Обыкновенную ромашку... Я ворожила: «любит, не любит»... Глупая, правда? Видишь, остался один лепесток. Он сказал мне, что «любит»! Это правда, Дима? Я очень хочу, чтобы это было правдой... Г. Залетаев Д о с р о ч н о В раю царил адский переполох. Глав- вселенстройтрест горел. Нет, не в букваль­ ном смысле. Дыма и огня не было. Просто горел срок сдачи очередной планеты. Были приняты чрезвычайные меры. Р а ­ ботали даже ночью при' свете северного сияния. И з конторы на стройплощадку пе­ ребросили всех рассыльных херувимов. Ац- гелы-строители чертыхались, объясняя при­ бывшему пополнению, как отличить маляр­ ную кисть от молотка. И все же работа двигалась медленно. Д о наступления нового года оставались считанные часы, когда взмыленный архан­ гел-прораб примчался к председателю бо­ жественной приемной комиссии.