Сибирские огни, 1966, №3

того самого, который в начале романа одоб­ рительно похваливал прожектера. Н о как же быть с «низовыми кадрами», где роль ' масс, роль рядовых коммунистов? Не бес­ покойтесь — у И. Шумилова все предусмот­ рено: с Маховым «воюют». Главный агро­ ном совхоза Петров безропотно оставляет должность, не согласившись с завышенным планом посева свеклы; выкрикивает пьяные угрозы бригадир Ведерников, послушно оставляя после своей выходки поле брани; пытается возражать механик Черемных; что-то копает потихоньку парторг Белов. Главный противник Махова секретарь рай­ кома Чернаков «под занавес» высказывает заветные мысли автора: — Стремление к почету, к власти, к вы­ сокому чположению — это почти болезнь... Вроде алкоголизма... Да, освобождение от старых наростов идет с болью, с кровью. Надо помнить, что это не вина Махова, это его беда. Подытоживая главную мысль автора, мы придем к следующим поразительным выво­ дам: а) ж аж да славы (культ личности) это болезнь, по своей клинической картине на­ поминающая алкоголизм; б) развивается эта болезнь роковым образом, вне зависи­ мости от воздействия окружающих — самые противоречивые обстоятельства не способны ни остановить, ни предотвратить ее. Заключительная сцена романа блиста­ тельно подтверждает мысль И. Шумилова. Больной, потерпевший фиаско Махов, пови­ нуясь искреннему порыву, собирается со­ единить судьбу с любимой женщиной, по­ рвав с нелюбимой женой. Н о он не может сделать и этого, потому ' что опасается,— а как это скажется на его карьере? Он вновь во власти одной меч­ ты — взлететь повыше. Обратимся к другому, не менее поучи­ тельному произведению последних лет — к роману Е. Осокина «Судьбы людские...» с подзаголовком — «Апулькины». ...Председатель облисполкома, слушая выступление председателя райисполкома, почему-то пожал плечами. «Не туда мы гнем»,— так понял этот жест заместитель председателя райисполко­ ма Апулькин и попросил слова. — Обязательства района явно занижены, товарищи! — под аплодисменты зала вос­ кликнул Апулькин.— Мы можем дать Р о ­ дине значительно больше и мяса, и масла, и много другого! «Скромен и, видно, напорист, деловая хватка есть. И самокритичен... Местные ус­ ловия знает...» — так размышляет предсе­ датель облисполкома, и Апулькина переса­ живают в кресло «хозяина района». Удивляет не то, с каким легкомыслием было принято столь ответственное реше­ ние — мало ли гЬловотяпских решений встре­ чается в жизни? Поражает, что весь гнев автора, вся страсть изобличателя направле­ ны на ничтожного карьериста и очковтира­ теля Апулькина и Никак не задевают незадачливых горе-руководителей области. И вновь мы становимся свидетелями пси­ хологического эссе — истории карьериста, подлеца, беспринципного деляги, истории с . заранее предрешенным концом. Адам Лукич Апулькин, в отличие от М а ­ хова, имеет гнилые корни: его отец всю жизнь стремился к обогащению и не стал кулаком только по несчастному стечению обстоятельств. Сын, таким образом, с дет­ ства впитал ж аж ду власти, почета. Параллельно исследуя два характера — отца и сына, автор показывает, как гибнет, не получая благоприятной почвы в совет­ ской действительности, мелкий жулик-отец и как рушится карьера более крупного спе­ кулянта, политического жулика — сына. Что касается отца, то здесь автору уда­ ется вполне логично, по всем многократно проверенным канонам раскрыть характер деревенского лавочника, подкулачника, по­ пытавшегося в период нэпа темной аферой выйти в «люди» и потерпевшего неудачу. С о­ вершенно естественно Апулькин-старший всем ходом событий вытесняется из жизни, вынужден покинуть колхоз и заняться мелкой спекуляцией. Жалкий, всеми покинутый (в том числе и собственным сыном), он умирает с пачкой денег, привязанных к ж и­ воту. Д ля того, чтобы показать историю воз­ вышения и краха Адама Лукича, человека, воплотившего в себе культовую идеологию, автору нужно было либо смело идти нехо- женной тропой, либо прибегнуть к извест­ ным образцам. Е. Осокин избрал последнее. Мы уже рассказывали про эпизод с на­ значением Адама Лукича на должность председателя райисполкома. Уж е здесь до­ статочно отчетливо видно, что перед нами человек беспринципный, действующий по лакейской присказке «чего изволите?» Уж е из этой сценки легко понять, что перед на­ ми махровый очковтиратель, готовый ради одобрительной улыбки начальства назвать любую цифру обязательств. Таким Адам Лукич вступает в роман, таким остается на всем его протяжении. В характере нет даже того рокового усиле­ ния порочных начал, как это было у М ах о ­ ва. Персонаж, подобный Апулькину, в боль- \ шом романе (и в жизни) может претендо­ вать только на эпизодическую роль. Но автор уделяет ему неправомерно большое место, завязывает вокруг своего Адама Л у ­ кича цепь событий, сталкивает его почти со всеми героями книги. И что же? Вновь, как и в «Жажде», перед нами, «помимо» волн автора, возникает галерея слепцов, хлюпи­ ков, разыгрывается очередная партия «в поддавки». Председатель колхоза, старый коммунист Пахтачев, судя по авторской характеристи­ ке, человек с крепкой революционной за­ кваской, услышав требования Апулькина сдать сверх плана семенной фонд, мнется: «— Разве дело — сдавать семена, а вес­ ной опять же просить у государства?