Сибирские огни, 1966, №3

ным шли умирать, так и он, Паша, должен идти за председателем. Словами выражена одна из ведущих идей картины, настойчиво уподобляющая послевоенную деревню фронту, бою. Для такого уподобления немало оснований. Колхоз «Труд» в полном развале. М ужики ушли на отхожие промыслы, бабы колго­ тятся в нищих избах, на приусадебных клочках. Люди изверились в руководителях и обещаниях, им уже ничто не светит. Глухая безысходность, зримо передан­ ная фильмом, пригнула крестьян, вытрави­ ла надежду. ' Не все, конечно, списывается на культ личности. Были трудности, вызванные не­ давней войной. А к ним прибавлялись многие ошибки, политика, зачастую не считавшаяся ни с действительными обстоя­ тельствами, ни с нуждами колхозников, произвольные «волевые» решения, наруше­ ния колхозной демократии. В райкоме годами распоряжался Клягин, в соседнем колхозе с помощью рекордов разорял крестьян надутый, как пузырь, кавалер Золотой Звезды Сердюков, а по коридорам обкома, хозяйски потирая руки, расхаживал Калоев. Не щадя живота, сражался Егор Труб­ ников, сражался так, как ум^ет, научен, способен. Научен же он лишь специфичес­ ким методам, перенося на мирную жизнь армейские установления, стремясь предель­ но регламентировать все, вплоть до быта подопечных. Такие* методы он воспринял не как свод умозрительных правил — нын­ че одни, завтра другие — они стали самой его натурой — страстной, цельной, фана­ тичной. При полной своей противоположности Уварову, Трубников вырос на том же са­ мом поле. Но в другой форме, в иной ипостаси. Там, в случае с Уваровым, зерно упало в мелкую и ничтожную душонку, здесь — на чистую, щедрую почву и дало неожиданный плод. Восприняв культовые методы, Егор Трубников сохранил незамутненную, не разбавленную политиканством веру в идею. Она и подвигла его на подвиг в тот час, когда он «нутром почувствовал»: воцарившиеся порядки препятствуют ее осуществлению. Культ вышибается культом. В том — немалая правда, мужественно сказанная «Председателем». На борьбу с порядками, порожденными культом личности, поднимались люди, да­ леко не свободные от культовых замашек, как, если говорить начистоту, не свободен, вероятно, ни один из нас. (И откуда им взяться, свободным-то?). Но они сквозь все пронесли и верность идеалу, искреннее .стремление служить народу. Такая вер­ ность, такое стремление, претворенное в практические дела, и служили противодей­ ствием дурным тенденциям и Ошибочным начинаниям. Потому развивалась, побежда­ ла страна, и штандарты поверженной наци­ стской Германии падали на пыльную брусчатку перед Мавзолеем Ленина. Все это так. Однако подобные работни­ ки обычно прибегали к доступным им приемам. И чем напряженнее складывалась обстановка, тем активнее. Пусть из благих побуждений, ради прекрасной цели. Но цель такая не пребывает безучаст­ ной к методам, какими за нее бьются. Д аж е самая высокая, даже если в поход за нее выступили безупречнейшие бойцы. Методы невольно отрывали идею от тех, во имя кого она рождена и призвана торжество­ вать. Словно бы она — сама по себе, а они — сами по себе. Она — нечто совершен­ ное, хрустальное, завтрашнее, и ради приобщения к ней их не грех огреть матом, подтолкнуть пинком. Вот и гонит по колено в грязи, обли­ ваясь потом, пастырь Егор Трубников свое стадо. Тогда, на фронте — во имя победы и грядущего, теперь, в колхозе — во имя сытости и опять-таки грядущего. А со стадом обращаться приходится соответственно. Вон как он с Пашей и Л и ­ зой; прямо указывает в час свадьбы — над­ лежит им жениться либо нет, так как П а ­ ша не оправдал себя в глазах коллектива. А может и похлеще, может безошибочно определять, кому из колхозной, ребятни в какой институт поступать и портупать ли. За всех несмышленных для их же благопо­ лучия и счастья пастырю думать, отдувать­ ся, решать. Сердобольная Надежда Петровна, со­ крушаясь, наставляет своего Егора Ивано­ вича: «Надо быть добрым». А как это — быть добрым, если нет доброты, где ее раздобудешь, особеннр, когда к пятидесяти дело? Егор и не испытывает в ней потреб­ ности, одиночество, каким грозит Надежда Петровна, не страшит его — люди ему чужие. Егор Трубников — порождение и вместе с тем жертва культа личности. У него не только воля, душа железная; в нее людей не примешь. Д аж е если бьешься за гряду­ щее... Д а,— слышится довод, нередко повто­ ряемый в спорах о «Председателе»,— мето­ ды, конечно, не того,’ не соответствуют, так сказать, устарели, но цель... Непоследовательность фильма в том и состоит, что он сам исходит из такой муд­ рости и настойчиво к ней подводит, забы­ вая: оправдание методов и средств борьбы ее целью — одна из первейших культовых заповедей, отвергнутых нашей жизнью, нашей моралью вместе с самими этими ме­ тодами и средствами. ...Апофеоз Егора Трубникова, его служе­ ния, выражен в фильме с наивным велико­ лепием и кинематографическим размахом. При посредстве декораторов и операторов действие перенесено в край, раскинувшийся на кисельных берегах и молочных реках. Сверкает солнце, сверкают вывеска на му­ зыкальной школе и бидоны на молочной ферме, сверкает улыбкой и орденскими