Сибирские огни, 1966, №3

людьми, работающими на сельском поприще, документ, датированный 26 марта il 965 го­ да. Я читаю: «Пленум Ц К считает важнейшей задачей партийных, советских и хозяйственных органов исправление в короткие сроки допущенных ошибок в руководстве сельским хозяйством. Подъем колхозного и совхозного производства — жизненно важная задача коммунистического строительства. На ее решения должны быть направлены усилия всей партии, всего советского народа». М ож е т быть, и мои записи послужат на пользу общему делу. Пришло более зрелое отношение и к деревенским делам. Теперь уже я не кинусь без оглядки воспевать и требовать широкой дороги тому, что не проверено практикой. 10 а п р е л я . Да, все встает на свои места. Узнал, что Марахин отстранен от партийной работы и, оказывается, уже давно. Он теперь директор небольшого сель­ ского маслозавода. Я понимаю, что ушел со сцены не просто Марахин, а общественный тип, вызванный к жизни показухой и идеями шапкозакидательства. Зло, которое на­ нес этот тип, неспособный к делу, нашему обществу — огромно. Он сбил с толку много честных людей, посеял в умах чрезвычайно вредную идею о возможности легкого раз­ решения всех наших трудностей. 2 8 а п р е л я . Беседовал с новым секретарем Тюкалинского райкома партии Стариковым. РаЗыскал его в Омске во Дворце культуры на совещании. Хотелось узнать и о переменах, которые произошли в травяной озерной республике после мар­ товского Пленума, и, главное, хотелось, как говорится, прощупать этого человека — ведь он теперь был главным лицом в этих местах. Стариков, как и Хорошун и Кузнецов,— тертый-перетертый. Он долго работал секретарем райкома на юге области, потом, при смене областного начальства, оказался в директорах совхоза. Здесь он блеснул хозяйской сметкой, организаторскими способ­ ностями и вот возвращен к прежней деятельности. Это спокойный и солидный человек, начиная с круглых очков-колес с темным ободом и кончая манерами. Он рассудителен и лишен какой-либо притязательности, у него абсолютно здравый, трезвый взгляд на жизнь, точное понимание того, что нужно делать в этих местах. Он, очевидно, уже много думал, советовался с народом, и мне только осталось добросовестно записать, что он сказал. — Да, нужна зональная специализация. Район приобретает ярко выраженный молочно-мясной профиль. Н о при этом резкого сокращения посевов пшеницы не будет. В этом нет необходимости. Не удивляйтесь. Все очень просто. Мы будем осуществлять перестройку без каких-либо специальных решений сверху. Дело вот в чем. Мы должны, согласно новому плану, продать государству полтора миллиона пудов пшеницы. А преж­ де, в отдельные благоприятные годы, район продавал до двух с половиной миллионов пудов. Мы с планом безусловно справимся, хотя и будем развиваться в мясо-молочном направлении. И я вам скажу, что это даже не умно сильно сокращать у нас посевы пшеницы. Ведь серые культуры, если их сеять на хорошей земле, не используют пол­ ностью ее запасов. Посевы овса мы резко расширяем за счет возделывания на плохих малоудобренных землях. Вообще серые хлеба пойдут на солонцы, как покровная куль­ тура с многолетними травами. У нас есть хороший опыт... (я кивнул, дескать, знаю, знаю: Кутурлы. Левашов. Знаю. Меркутлинский совхоз, Тюкалинский). Н у вот, так этот опыт будет использоваться во всех хозяйствах. Травы нас обогатят. Например, Меркутлинский совхоз. Он имеет 9 тысяч гектаров сеяных трав, и ему центнер молока обходится в 11— 12 рублей, а в тех хозяйствах, которые травами не занимаются, цент­ нер молока стоит 20 рублей. Одна кормовая единица концентратов обходится нам в 45 копеек, картофеля — 87, а полученная ссеяных пастбищ — только 10 копеек. Д о сих пор мы извлекали из худших наших земель только треть того, что они могут дать. Мы сеяли на них кукурузу, хотя она и не росла. М ы сеяли на них пшеницу, хотя она очень плохо себя оправдывала. Только за счет замены пшеницы овсом, а кукурузы — подсолнечником мы сразу много выгадаем.