Сибирские огни, 1966, №3

— Как же это? — изумился я. Косинцев там директор, Евдоким Григорьевич. Он там после меня ворочает. Так что же он, по особым законам жил? * Усвоил опыт. Подавали сводку: распахано две тысячи или три тысячи гекта­ ров трав, а фактически их не трогали. Полезным очковтирательством занимались. И никто об этом очковтирательстве не знал в районе?. Знали. Медведев знал. Но он же не враг травам. Н о ведь взамен распаханных трав давали план посева зерновых? А они сеяли зерновые на лугах. Как мы с Левашовым делали. — А у вас тут как? — О нас разговора нет,— сказал он чуть раздраженно.— Я же на повышение ухо­ дил, заместителем председателя райисполкома избирали. Сюда пришел на землю со­ вершенно обестравленную. Повывели предыдущие товарищи травы. — А в других хозяйствах... почему дали распахать травы? Он пожал плечами. Почему другие не могли, как Косинцев, выстоять? — продолжал я почти на­ вязчиво.— Ч то это, от непонимания? Или от нежелания иметь лишние хлопоты и не­ приятности? М ож ет быть, это расчет на более спокойную жизнь? Он молча замотал головой, сморщил переносицу. — Нет, не в том дело. Отдали за дешево, потому что мало ценили. Травосеянием у нас ведь по-настоящему мало кто занимался. Это ведь больше свист был о траво­ польной системе. Бессистемность была и непонимание пользы трав. Кто умел травы выращивать, кто понял им цену, так те ведь сохранили травы. И притом учтите, у нас Медведев не давил, не заставлял распахивать травы, и, возможно, в других районах были такие Медведевы. В Исилькульском районе, в совхозах ,«Боевом» и «Лесном», сохранили же травы. И в «Сибиряке» Дробышевского района. «Сибиряк» — целинный совхоз в степных пропашных местах, а они в самый разгар шумихи увеличивали да увеличивали посев трав. Потому что там Лебедев! Настоящий агроном.— Павел Заха­ рович вздохнул,— сейчас меркутлинцы нас давят. У них .самые большие надои и при­ весы и самая дешевая продукция животноводства. «Там — Лебедев!», «Там — Косинцев». Я могу добавить: там — Хорошун, там — Климанов, в Лесном — Синев, в Северо-Любинском — Никифоров. И еще долго можно перечислять фамилии руководителей хозяйств, которые умеют различать истинные цен­ ности и защищать их. Все они коммунисты, настоящие творцы жизни — без всякой громкости можно так сказать. Такими людьми нужно гордиться. Н о и Марахин комму­ нист, да еще в гору идет! Это наводит на горькие размышления. Я делюсь с Павлом Захаровичем. Он, повозившись, плотнее усаживается в кресле. — Вот завелся такой тип и среди нас... Человек — язык, человек — команда. Слов много, а дела мало. Но, по-моему, он долго в секретарях райкома не проходит. Непод­ ходящая для Сеньки шапка. — Слушайте, Павел Захарович, а вот этот тип не имеет отношения к этому, к ма- рахинскому типу? Я разыскиваю в блокноте запись о готовых по команде из назьма лепешки де­ лать, зачитываю ему. Он слушает несколько напряженно, с застывшей полуулыбкой. — Вот я и толкую: дельцов таких еще много, а дела мало. Я уверен, у таких в колхозе пшеницу по пшенице десять лет гоняли, луга вытоптали. А вот как до кочек дошло, тогда они углубленно занялись изучением передового опыта,— он покачал голо- еой — Вон сколько лет прошло, а жив ведь этот тип. У меня тут есть такие среди управляющих отделениями. Они способны по каждому поводу звонить и спрашивать, что делать. И м сейчас, видишь ли, трудно. Раньше, при Марахине, легче жилось, ди­ рективы, указания были. Думать не надо, отвечать не надо. Сделай, что сказано,— и все. Не уродилось — «Я ваше распоряжение выполнял». И виноватых не было. В вино­ ватых всегда природа была. Стихия, неурожай! — Вот такой в лепешку и расшибается, чтобы все выполнить, что велено,— под­ ливаю я масла в огонь. в Сибирские огни № 3 129