Сибирские огни, 1966, №3

Я вдруг вспомнил, что сегодня праздник, и подумал, что для хлебороба, испокон веков встречающего май в борозде, праздником являлась «сама борозда», когда и день весенний горит, и работа горит, и когда хорошо на душе, и весело пашется, и легко ды­ шится, и решил по наивности, что это гулянье в страдную пору выражает некое па­ дение духа сельского жителя. Но я ошибался... Вскоре мы встретились с Кириллом Александровичем тут же, в поле. Он сам си­ дел за рулем «газика» в белоснежной рубашке, свежей, как это утро. Что он делал в пустых полях? Отдыхал. «Гулял» на машине. Это был его праздник. Он любовался полями. Нет, не просто любовался, он общался с ними. Эти пбля были тщательно за­ боронены и прикатаны, влага была надежно закрыта, лежала, как под замком. Кирилл Александрович вышел из машины. Мы заговорили о наболевшем. — О •сроках сева уже, кажется, пятнадцатый год спорим. Потеряли миллионы пудов хлеба,— говорил он. — Но почему же так долго это тянулось? — Потому что с природой не хотели считаться,— просто отвечал он.— Ведь она — наш союзник, а мы относимся к ней, как к врагу. Если мы хотим взять от нее как мож­ но больше, то не ломать ее нужно, а приспосабливаться к ней, проникать в ее тайны и, проникнув, руководить ею и направлять на службу обществу. А мы ломаем. Вот и нын­ че есть решение закончить в области сев к 16 мая. А мы 16-го еще и не начинаем сеять. Видели, на верблюженских полях уже сеют? Вот приезжайте через полмесяца, посмотрите, что там будет. Пшеница начнет куститься числа 10 июня, как раз в самую жару и сушь. А у нас влага закрыта, сеять будем после того, как проведем борьбу с сорняками. Сначала полущим, спровоцируем их, заставим быстрей прорасти, потом уничтожим культиватором. Это будет примерно к 10 мая. Если за это время еще вы­ лезут сорняки — снова пустим культиватор. И когда придет время сеять, земля бу­ дет чистая. Мы подъезжали к деревне. Снова послышались звуки гармошки. Я уже понимал теперь, что это хозяйство ушло вперед от отсталых. Тут выросли ответственные, разум­ но действующие во всем люди. 17 ма я . Записываю события шести дней. Приехал, как советовал Хорошун, через полмесяца. И сразу драмо-комическая ситуация. В Саргатске полистал газету. Вижу призыв: «Равняйтесь на передовиков сева». Смотрю сводку. Впереди Нижне-Ир- тышский совхоз. Глазам своим не поверил. Газету в карман — и к Хорошуну. Ехали через поля Верблюжинского колхоза. Картина страшная, то, что называют зеленым пожаром. Овсюг жрет пшеницу. Дальше пошли поля словно те, с которых пишут кар­ тинки, пропагандирующие пользу зеленых насаждений в степи,— поля правильной кон­ фигурации и обрамленные лесополосами. Вижу трактор. Но он ходит с культиватором. Еще три трактора с культиваторами. Вот, кажется, один с сеялкой. — Что сеете? — Морковь!.. Еще шесть тракторов с культиваторами, потом опять один с сеялкой. «Что се­ ете?» — «Морковь». Бросились в контору. Прошу сводку. В ней значится: посеяно 800 гектаров пшеницы. Ничего не понимаю!.. Разговаривал с Хорошуном вечером у него дома. По-русски плотный ужин с жа­ реной ветчиной, яичницей, всякими солениями и чаем с вареньем разных сортов, уста­ лое лицо хозяина. Я сказал Кириллу Александровичу, что увидел, мягко выражаясь, некое противо­ речие между сводкой и положением дел на полях. Кирилл Александрович сам почти ничего не ел, все меня потчевал. Выглядел он утомленным, (все эти дни вставал в четыре утра), сидел с полузакрытыми глазами. Можно было подумать, что веки его слипаются от усталости. Однако из-под полуопу­ щенных ресниц я замечал иногда умный, пронизывающий взгляд серых глаз. Слушал, слушал он меня, а потом и говорит: . I 124 I