Сибирские огни, 1966, №3

часа два пыхтит. Мне даже на нее поглядеть захотелось. Но их квартира в другом подъезде. Никогда бы не подумал, что девчонки такие упорные. Вот Надя два года лежит больная и пишет стихи. И это помогает ей жить! Я все боль­ ше и больше убеждаюсь, что самое главное в жизни — иметь настоящую цель. Представляете теперь, как важно, чтобы ее стихотворение бЪшо напечатано... Все эти мысли лезут в голову, потому что сегодня первое воскре­ сенье, когда у нас нет спектакля... И мне вдруг нечего делать. А если не надо ни в школу, ни в студию— никуда не надо, то кажется, что жизнь проходит мимо меня. Тогда я должен обязательно куда-то идти. Но куда’ И тут я вспомнил, что на стадионе сегодня прикидки перед, зональ­ ными встречами. Саня Козлов — помните, я говорил, что он у нас перво­ разрядник по рапире? — звал болеть за него. Говорит, что он сегодня обязательно слетит с дорожки, что совсем не в форме, но я-то уж знаю — это у него манера такая. И все-таки поболеть за него надо. И как это я чуть не забыл? На улице легкий морозец. Снежная крупа покалывает лицо. В та­ кую погоду хорошо дышится. Стадион «Сибирь» выглядит очень' современно. (Замечаете, это слово ко мне тоже прилипло.) Красновато-оранжевое невысокое здание с огромными — почти во всю стену — окнами стоит среди темных сосен. И главное, здесь всегда жизнь кипит. То наши баскетболистки сражают­ ся с латышками из трамвайно-троллейбусного треста, то боксеры Сиби­ ри на ринге кого-то лупят. У фехтовальщиков зал слева, на первом этаже. Я еще издали услы­ шал контрольные звонки: Вы когда-нибудь видели бой на рапирах? Рапиристы —-это не саблисты, здесь игра узкая, без эффектных выпадов. А Сашка тем бо­ лее: всегда копается, копается, прощупывает противника... Он у нас длинный, как Дон Кихот, маска у него закопчена крест-накрест, чтобы не отсвечивала. Ну и для эффекта. Как крестоносец смотрит на против­ ника. Никогда в нападение не пойдет. За душу тянет противника, выма­ нивает на свою сторону... Он как раз на дорожке был, когда я подошел. Звонок. Кто-то уко­ лол, я еще не понял кто: Сашка или противник? Сошлись, опять звонок. От нетерпения я заглянул в протокол судьи. Четыре ноль. Выигрывает наш Дон Кихот Ламанчский. Все. Бой окончен. Откинули маски. Пожа­ ли друг другу руки. -— Сашок,— зову егб. Грустно улыбаясь, идет ко мне, перешагивая через провода бойцов на второй дорожке. Вид расстроенный, неужели все-таки плохи дела? — Сколько баранок?— спрашиваю. — Ни одной,— и глаза хитрые-хитрые.— Я Никитина сбросил. Надо знать нашего Саню: «не в форме, голова болит, не могу биться»! А Никитина, тренера, мастера спорта, победил! — Сколько тебе еще.осталось? — Три встречи. Подождешь? — и уходит от меня побитой походкой. Вот человек! Вы, наверное, тоже думали: настоящий спортсмен — это лихость, веселый смех, герой! А вот вам наш Сашка!, А помните, я вам рассказывал про Василия с завода? Вот уж, по­ глядишь: мужик так мужик. Такому горы ворочать, а ведь его даже с нашего завода прогнали. Пришел пьяным и раздавил себе руку... Когда Саня освободился, мы пошли с ним обедать в «Спутник». Это