Сибирские огни, 1966, №3

Вот уж не ожидал, что в комсомольских газетах такая волокита может быть. До сих пор стихотворение, которое им самим понравилось, так и не напечатано. Я звонил раза два: напечатаем обязательно,— обе­ щают,— и опять ничего... Как она там ждет? Или того хуже, решила, что забраковали ее стихи... А может, она думает, что я трепач? ...В последнее время я вынужден был заняться фотографией. Ни за что не отгадаете — почему. А все дело в раковине и двух кранах, кото­ рые торчат в моей комнате. Я хотел позвать слесаря и все это хозяйство выбросить. Но мутер сказала: через год-два ты (то есть — я) уедешь — либо в институт, либо в армию,— и тогда кухня вернется на прежнее место, Я хотел посмеяться: мало ли что может случиться через два года. Но даже при одном упоминании, что когда-нибудь она может остаться одна, у нее и губы и подбородок начинают дрожать... Нет, лучше этого не касаться... Я долго ломал голову, как же сделать, чтобы эту чертову раковину не было видно. Собирался даже сконструировать специальный шкаф... Вот для фотолаборатории раковина и кран были бы необходимы. И тут пришла гениальная мысль: а почему бы мне не оборудовать у себя в комнате настоящую лабораторию? Идея! Я сделал над кранами большую удобную полку, поставил на нее банки с проявителем и закрепителем, купил ванны, зажимы для сушки пленки и всякую другую необходимую утварь. Заметьте, фотоаппарата у меня еще не было. Но нужно быть психологом! Когда родительница увидела все мои старания и узнала, что задержка только за аппаратом, после первой же зарплаты я, возвратясь из школы, нашел у себя на столе «Смену-3». Это, конечно, не «Зоркий», но говорят, и им можно де­ лать приличные фото. Я уже видел стены своей комнаты увешанными фотопейзажами, фотопортретами, жанровыми сценами. Между прочим, я подумал, что таким образом я мог бы рассказывать Наде и ее соседкам, как живет наш город. А то ведь торчит у них перед глазами один и тот же берег, и больше они ничего не видят. Фотографии мало-помалу накапливались, а толку? Мне нельзя было ехать в санаторий до тех пор, пока не напечатают стихотворение. Вот и жду... Мы уже дали восемь спектаклей. Пять еще во время каникул, и три воскресенья подряд играли. На последнем спектакле нам официально присвоили звание: студия «Юность»! В вечерней газете напечатали статью о нас: «Возраст первых открытий». Все это очень здорово. В школе тоже все обошлось. Учитель истории создал лекторий стар­ шеклассников. Я уже прочитал в восьмых и девятых классах лекцию о Станиславском. Так что теперь, у меня с историком блат! А это очень важно, чтобы кто-то из учителей был за тебя. Собственно, Анастасия Ивановна тоже просит организовать в школе драмкружок. Но ведь не могу же я разорваться... Между прочим, у нас за стенкой живет какая-то девчонка.' Судя по голосу, ей лет семь, не больше. В прошлом году она, наверное, вместе с матерью песни пела: «Сол-ни-чий круг, не-бо вокруг...». Так вот, нынче ей, видно, купили пианино. Я слышал, как она осенью начала играть гаммы, а теперь уж вовсю шпарит этюды разные... Она теперь для меня вместо будильника. Ровно в девять садится и час-полтора трудится тут уж не уснешь, особенно, если она ноты перевирает... Да еще вечером