Сибирские огни, 1966, №3

Так ловко у нас сделали. Представляете, что бы я выгадал? Я бы не плелся в хвосте из-за своих пропусков, избавил бы от своей персоны здешних Иванов и Никифорычей. Но где там! Мутер и слушать не стала: — Не расти авантюристом! — есть у нее какое-то мещанское пони­ мание жизни. Поступай так, как поступают все. А если я хочу выбрать какой-то свой путь? Видите ли — авантю­ ризм! Вы.заметили, она не скупится на эпитеты. Занятый своими мыслями, я сумел самоизолироваться отНикифо* рыча, а он вдруг спрашивает, — Ты что, Вострухин, болел долго? В школе тебя не видно было,— его толстые губы опять расплылись в улыбке. Не поймешь: не то улыба­ ется, не то рот разевает, чтобы проглотить тебя. — Да, нездоровилось,— ответил я как можно небрежнее. Наконец, в вагоне стало посвободнее, и я смог отлипнуть от него. А когда вышли из трамвая, свирепый ветер сразу же повернул нас спинами к той стороне, куда надо идти. — Ничего, ребята, пойдемте скорее, на ходу не замерзнем,— словно в атаку поднимал нас Никифорыч, и побежал впереди. Неужели не помнит про автобус или притворяется? Если не помнит, то я свинья свиньей. Вот и проходная будочка — наша спасительница и защитница от зимних морозов и осенних дождей. Никифорыч встал рядом с вахтером и, пересчитывая, пропустил нас на территорию завода. Вы, наверное, представляете себе какой-нибудь современный завод с высокими, залитыми светом, цехами, с рабочими в белых халатах? Смешно. Наш .Завод — это несколько длинных одноэтажных ка­ менных сараев. В одном цех разборки, в другом ремонта, потом сборки, окраски и тому подобное. Я уж говорил, что нас второй год держут только на разборке, такие уж мы будем автослесари. Правда, в автошко­ ле нас собираются учить вождению, но прав-то нам все равно до совер­ шеннолетия не выдадут. Вместо белых халатов — заскорузлые штаны и свитеры. Когда промываешь детали — руки по локоть в адской смеси — бензин переме­ шался с соляркой. Пока мы тащились через двор, Никифорыч уже встретил нас в разборочном с распределением: двое мыть детали, двое в электроцех, остальные на разборку. — Вострухин, ты после болезни, пойдешь в электроцех. Да он что на самом деле, смеется надо мной? — Нет, Алексей Никифорыч, в электроцех много желающих, а я хочу размяться — пойду на разборку. — Смотри, не сделай себе хуже! — и ведь опять говорит так, как будто сам верит. Вот мужик! А я уж оглядываю наш родной цех. Покореженное железо. Около задней стены чаны с бензином — мыть детали. Две или три фигуры копаются в дальнем конце цеха. Они не обращают на нас внимания, значит среди них нет Василия. Он общительный мужик. И тут же он на­ летает на нас: — Ха! Мальчиши-кибальчиши явились! Это хорошо — нам сегодня есть над чем разгуляться.— Он показывает на МАЗ, который покорно ждет своей участи. Капот с него уже содран, внутренности ута­ щили электрики, борта сбиты — полутруп, но еще походит на что-то целое. — Ну, кто со мной, налетай! — весело командует Василии.